Новогодний потоп и мечты о дамбе

Вопрос о защите от наводнений продолжает быть актуальным для нашего города вот уже три столетия его существования. Как правило, буйство стихии посещало Петербург осенью, но бывали и зимние наводнения. Они были очень редки и поэтому особенно запоминались горожанам. Одно из них случилось девяносто лет назад, в середине января 1914 года, как раз после «старого» Нового года.

«Что-то ужасное творилось вчера ночью на улицах столицы и в особенности на петербургских реках и каналах», — писала одна из газет. Пострадали от наводнения Новая и Старая Деревни. Вышли из берегов воды Смоленки и Ждановки, почти все острова оказались под водой.

Новогодний потоп снова заставил власти говорить о необходимости ограждения Петербурга от наводнений. Впрочем, эти разговоры велись бесконечно. Предлагались различные проекты защиты города от стихии, но все они так и оставались на бумаге.

«Круглый год мы палим из пушек, выставляем на Главном Адмиралтействе красные фонари и флаги, предупреждающие обитателей затопляемых местностей об угрожающей опасности; бесконечно пишем в газетах прочувствованные статьи, описывая бедствия наводнения, исчисляем убытки… и на этом дело кончается: сбежит вода – все забываем до следующего наводнения, — говорилось еще в 1902 году в одном из строительных журналов. – И так эта трагикомедия тянется уже сотню лет».

Как правило, проекты защиты столицы от наводнений возникали вскоре после каждого очередного буйства стихии. После наводнения 1890 года при Императорском русском географическом обществе была учреждена комиссия профессора Мушкетова, а после наводнения 1897 года – «Комиссия для рассмотрения вопроса о предохранении Петербурга от наводнений» при Императорском русском техническом обществе.

В работе последней комиссии принимали участие 33 «компетентных лица», в том числе представители всех отраслей инженерной и строительной техники, городского управления, санитарной медицины, метеорологии и т.д. Комиссия долго изучала причины наводнений в Петербурге и в конце концов пришла к выводу, что в данном случае стихия совершенно неподвластна людям. Никакими человеческими усилиями невозможно устранить то, что сильные ветры нагоняют воду из Финского залива в устье Невы. Остается лишь принять меры к тому, чтобы ослабить «вредное влияние петербургской стихии».

«Компетентным лицам» приходилось исходить также из скромности финансовых средств, которые власти были готовы выделить на борьбу с наводнениями. Идя навстречу пожеланию городской управы минимизировать расходы, комиссия объявила, что сильные наводнения в столице настолько редки, что убытки от них не оправдывают «громадных затрат города или казны на коренное ограждение Петербурга от наводнений».

Поэтому решено было ограничиться частными мерами: устроить оградительные дамбы вдоль береговых линий и поднять существующие набережные на высоту, которая превышает уровень обычных наводнений. Речь шла о защите отдельных районов, наиболее страдавших от наводнений, в первую очередь низкой части Васильевского острова. Для этого предлагалось поднять Большой проспект и 16–17-ю линии, углубить Смоленку, соединить ее каналом с Галерной Гаванью, а по левую сторону Смоленки и нового канала построить оградительные дамбы.

В мае 1900 года комиссия закончила свою работу. «Прошло уже два года, — отмечал обозреватель в преддверии 200-летнего юбилея Петербурга, – а реальных мероприятий по борьбе с наводнениями не видно». Бог миловал – юбилейные торжества не омрачились разгулом стихии. Но зато осенью «юбилейного» 1903 года на Петербург вновь обрушилось сильное наводнение. Его снимали многие фотографы, а потом даже вышли открытки, посвященные потопу…