В начале прошлого века, когда наш город, как и теперь, переживал строительную лихорадку, одним из больных мест являлся слабый контроль за проводимыми работами. Проще говоря, в Петербурге строили много, но порой некачественно, а о квалифицированном надзоре со стороны техников и архитекторов приходилось только мечтать. Поэтому столица жила как на вулкане: то стена или лестница в доме рухнет, то мост провалится. Однако самым вопиющим случаем стало обрушение потолка – не где-нибудь, а в здании самой… Государственной Думы!

«В Думе взрыв, дворец разрушен!»

Произошло это в начале марта 1907 года, когда за несколько часов до начала очередного заседания парламента, располагавшегося в Таврическом дворце, на кресла народных избранников рухнул потолок. На счастье, это произошло рано утром, а не тогда, когда в Думе собрались бы депутаты и министры. Ждали в тот день в парламенте и самого премьер-министра П. А. Столыпина. Первая мысль, которая пришла всем в голову, - революционеры устроили очередной теракт. По Петербургу поползли слухи: «В Госдуме взрыв!». Однако вскоре выяснилось, что в данном случае никакими террористами не пахло: взрыва в Таврическом дворце не было.

В комиссию по расследованию ЧП вошли архитекторы Л.Н. Бенуа, А.И. фон Гоген и др. Уже к вечеру определили причину катастрофы – некачественный ремонт зала, произведенный год назад. Выяснилось, что клинообразные гвозди ручной ковки легко выпадали при усушке дерева, что и произошло. Непосредственной же причиной обвала потолка стало то, что накануне, ввиду намеченного приезда в Думу Столыпина, чердак осматривали агенты охраны и пожарные. Полтора десятка человек долго ходили по чердаку и простукивали его. Именно это воздействие на ветхий потолок оказалось роковым.

Вина падала на строительную комиссию, но виновнее всех оказался А.А. Бруни, заведовавший ремонтом дворца. «Эта катастрофа явилась для меня страшной неожиданностью, - оправдывался он. – Потолок казался безусловно крепким. Никаких показаний на возможность обвала не было. Нигде ни одной трещинки».

Жизнь депутата зависит от… техника

«От покушений со стороны политических фанатиков уберечься невозможно, - резюмировал обозреватель одной из газет. – Здесь же идет речь просто о преступной небрежности господ техников, благодаря которым в Петербурге проваливаются не только потолки, но и целые мосты». Иными словами, налицо «системный кризис» в городском хозяйстве, а все потому, что «рука руку моет и виновный виновного покрывает». Как иронично замечал современник, оказалось, что жизнь народного избранника зависит от… техника, надзирающего за строителями. Сорвался карниз, упала люстра, провалился потолок – и нет депутата, несмотря на всю его полную или условную неприкосновенность.

Ведь еще за год до катастрофы, когда только начались работы по переделке дворца под парламент, пошли толки о ненадежности потолков. Тем не менее, русское «авось» взяло верх, а лица, ответственные за охрану здания, употребляли всю свою силу не на осмотр его с точки зрения технической безопасности, а на борьбу с журналистами, которых постоянно проверяли, как арестантов на перекличке.

По мнению многих современников, катастрофа в Госдуме отразила всю нелепость общественного строя. Дальше просто некуда, если уже в парламенте обваливается потолок. «Несчастной России суждено пережить целый ряд Цусим, - писал обозреватель «Петербургской газеты», намекая на сражения Русско-японской войны, проигранные по вине неумелых военачальников. – Теперь дожили до Цусимы строительной. Надо благодарить судьбу за то, что обошлось без жертв»…

После того как Госдума объявила перерыв в работе до окончания ремонта зала, многие депутаты, несмотря на грозившую опасность обвала остальной части потолка, поспешили к своим заваленным штукатуркой креслам. Из-под груды мусора они доставали книги и записи. А некоторые отламывали себе на память куски щеп, вытаскивали на сувениры роковые гвозди.

Кстати, вечером следующего дня на Невском проспекте появилась шайка неких юнцов, бодро кричавших: «Купите на память останки парламентского зала, осколки потолка!». Многие охотно приобретали у них сомнительного вида обрывки войлока, ржавые гвозди и кирпичные обломки.

Между тем, в Таврическом дворе уже лихорадочно кипели строительные работы. Примечательнее всего, что руководил ими архитектор Бруни – тот самый, по милости которого едва не погибли все депутаты. Уже через полторы недели думцы вернулись в отремонтированный зал заседаний.