В 1869 году Френсис Гальтон, биолог-энциклопедист XIX века, выпустил книгу"Наследственный гений: исследование его законов и следствий" (перевод книгинедавно переиздан в России). Гальтон впервые показал, что способности человеканаследуются по тем же принципам, как и физические признаки в органическом мире.Новизна подхода состояла в применении статистических методов для классификациипо степени одаренности выдающихся людей и их родственников на примере Англии.Обнаружился явный семейный характер передачи способностей и талантов. Первыйотклик на книгу Гальтона поступил от его двоюродного брата Чарлза Дарвина: "Я недумаю, чтобы в течение всей моей жизни мне пришлось читать что-либо болееинтересное и оригинальное... Вы создали, в чем я уверен, незабываемоепроизведение".

       Столь же яркое впечатление оставляет вышедшая в 1998 году книга классикароссийской генетики Владимира Павловича Эфроимсона "Гениальность и генетика".Книгу удалось выпустить лишь спустя 10 лет после смерти автора и 20 лет после еенаписания. Поэтому к радости чтения и гордости за автора невольно примешиваетсягоречь. Особенно, когда знаешь, как мечтал В.П. поделиться своими находками,выводами, открыто подискутировать. Сколько потратил он интеллектуальных иэмоциональных сил, стараясь преодолеть жесткие советские идеологические ифилософские кордоны. Сколько драгоценного времени ушло в ответы на нелепыевозражения, вынужденные перепечатки и исправления.

       Символично, что книгу о генетических истоках таланта и этики написалвыдающийся ученый и человек, с честью выдержавший испытания, выпавшие на егодолю в сталинский период и в годы гонений на генетику в СССР. Три ярковыраженные черты характера в особой степени отличали личность Эфроимсона:страсть к знаниям, любовь к справедливости и стремление к личной свободе. Этомусопутствовали горячий темперамент, потрясающая работоспобность, прекраснаяпамять, рыцарское бесстрашие.

       Даже на фоне трагической судьбы генетики и генетиков в СССР выпавшие на долюЭфроимсона испытания поражают. 1929 год - исключение из Московского университетаза выступление в защиту ошельмованного и отправленного в ссылку профессораС.С.Четверикова; 1932-36 гг. - арест и лагерь в Сибири, в Горной Шории; август1937 г. - внезапное снятие с работы в Институте шелководства в Ташкенте завыступление в защиту "менделизма-морганизма"; поиски работы из-за "волчьейхарактеристики"; 1941-45 гг. - участие в Великой Отечественной войне, одним изпервых в дивизии он был награжден боевым орденом; 1947 г. - увольнение с работыв Харьковском университете за перевод антилысенковской статьи известногорусского генетика, "невозвращенца" Ф.Г.Добжанского. После увольнения ВладимирПавлович пишет большую "докладную записку" на 300 страницах об аферах ТрофимаЛысенко и посылает ее в ЦК партии и затем в прокуратуру. Следует арест в 1949году и 7 тяжких лет лагерей (1949-55 гг.) в Джезказгане.

       В короткие периоды просвета между отсидками и войной Эфроимсон неистовоработает, защищает кандидатскую и в 1947 году - докторскую диссертации попроблемам эволюционной генетики и селекции тутового шелкопряда. Несмотря науспешную защиту, утверждение в звании доктора произошло лишь через 15 лет (и топод нажимом общественности) - своеобразный рекорд в советской науке.

       Как ученый В.П. сложился в знаменитой московской школе эволюционной генетики,которую основали биологи Николай Константинович Кольцов и Сергей СергеевичЧетвериков. Будучи изгнан из университета, Эфроимсон вступил в большую науку,как бы минуя период ученичества. При поддержке Н.К.Кольцова он стал работать вРентгеновском институте, где изучал действие облучения на мутационный процесс. В1932 году он сформулировал принцип равновесия между скоростью мутационногопроцесса и отбора в популяциях человека и на этой основе впервые предложилспособ оценки частоты мутирования рецессивных сублетальных генов. Открытие быловысоко оценено будущим Нобелевским лауреатом, американским генетиком ГерманомМёллером, приехавшим в те годы поработать в СССР. По рекомендации МёллераЭфроимсону было предложено место в открывшемся в 1932 году в МосквеМедико-биологическом институте. К сожалению, ни приступить к исследованиям, нидаже опубликовать подготовленную статью В.П. из-за ареста не успел. А спустя 4года институт был в одночасье разогнан, и все исследования по генетике человекав СССР на четверть века были прекращены.

       После реабилитации в 1956 году и возвращения в Москву В.П. вынужденноработает ряд лет библиографом в библиотеке Иностранной литературы, пишетрефераты на публикации на трех европейских языках по разным разделам общей имедицинской генетики. Он вновь активно включается в борьбу с лысенковщиной иодновременно публикует серию обзорно-теоретических работ в области генетикииммунитета, канцерогенеза. С кипучей подвижнической деятельностью В.П. связановозрождение медицинской генетики в СССР. Еще в период господства Лысенко онпомещает совместно с известным нейрогенетиком Сергеем Николаевичем Давиденковымстатью "Наследственность человека" во 2-ом издании БСЭ. К концу 1962 года онподготавливает руководство "Введение в медицинскую генетику". Но опубликовать вто время книгу было чрезвычайно трудно. В борьбу за ее публикацию (словно закакой-то сверхсекретный доклад - ныне уже и трудно представить!) включились нетолько многие биологи и медики, но и ученые других специальностей. Сначала былподготовлен "для служебного пользования" макет книги в количестве 100экземпляров. После получения серии положительных отзывов и открытого обсужденияв АМН СССР книга наконец вышла в 1964 году (2-е расширенное издание - в 1968г.). Она сыграла выдающуюся роль в становлении медицинской генетики в СССР.

       Лишь в 1967 году Эфроимсон получает возможность экспериментов, став во главеотдела генетики НИИ психиатрии при Минздраве. Он буквально фонтанировал идеями,многие из которых при его феноменальной работоспособности, богатейшей эрудицииза сравнительно короткое время удалось воплотить в жизнь. Были выполненыоригинальные исследования и опубликован ряд монографий, среди которых особенноследует назвать книгу "Генетика олигофрений, психозов и эпилепсий" (совместно сМ.Г.Блюминой), вышедшую в 1978 году.

       Эфроимсона влекла не только медицинская генетика, но и наследование вариантовнормы у человека (антропогенетика), генная детерминация интеллекта и поведения всвязи с историей культуры и общества. В интервью, которое в середине 80-х гг.взяла у Эфроимсона Е.А.Кешман и впервые полностью опубликовала в книге"Гениальность и генетика", В.П. признается, что еще до того, как он "безоглядновтюрился в генетику", он "до абсолютного безумия увлекся историей", ежедневноеще в юношеские годы с утра до вечера просиживал в библиотеке. В итоге, обладаяфеноменальной зрительной памятью, он знал наизусть сотни страниц из "Истории"Шиллера, из исторических сводок Моммзена, и "Бог знает, сколько страниц издругих первоисточников". Именно эта любовь и обширные познания в области общейистории и истории культуры в полной мере воплощаются в книге Эфроимсона.

       В классических трудах Ч.Дарвина "Происхождение человека и половой отбор" и"Выражение эмоций у человека" впервые самые разные особенности психики былиподробно проанализированы с позиций эволюционной биологии. Основной выводДарвина: "Чувства и впечатления, различные эмоции и способности, такие, каклюбовь, память, внимание, любопытство, подражание, рассудок и т.д., которымигордится человек, могут быть найдены в зачатке, а иногда даже и в хорошоразвитом состоянии, у низших животных". Дарвин не только подробно обосновываетэтот вывод как биолог, зоолог. Он всегда обсуждает данные об индивидуальной игрупповой изменчивости разных форм поведения, а также разыскивает сведения об ихвозможной наследственной передаче.

       С переоткрытием законов Менделя в начале XX века появилась возможностьпланомерно изучать генетические основы разных черт психики. Обширная и глубокопродуманная программа таких исследований была разработана в серии статей учителяЭфроимсона Н.К.Кольцова в "Русском евгеническом журнале". Особенно впечатляетего яркая и по сути не устаревшая статья 1923 года "Генетический анализпсихических особенностей человека". Кольцов выделил три сферы психики:познавательную (разум), эмоции (аффекты) и влечения и рассмотрел, как можноизучать изменчивость и наследование элементарных поведенческих реакций и актов вкаждой из этих сфер.

       Среди важных предшествующих работ несомненно следует назвать и сводкуклинициста и генетика С.Н.Давиденкова "Эволюционно-генетические проблемы вневропатологии". Этот труд академик Л.О.Орбели справедливо назвал в предисловии"гордостью отечественной науки". К сожалению, книга вышла малым тиражом в конце1947 года в канун разгрома генетики и давно стала библиографической редкостью.Давиденков сформулировал положение о парадоксе нервно-психической эволюциичеловека, который состоит в том, что ослабление естественного отбора припереходе от биологической к социо-культурной эволюции привело к повышеннойвстречаемости у людей слабых, неуравновешенных, инертных типов нервной системы.Для преодоления наследственной инертности Давиденков предложил целую программутренировки подвижности нервной системы, начиная с детского возраста. Новаязадача была поставлена перед педагогами. Индивидуальное воспитание, своего родафенотерапия или эуфеника (термин, предложенный еще в 20-е годы Н.К.Кольцовым),способны сгладить нежелательные фенотипические последствия человеческойэволюции. "Но чтобы это действительно могло иметь место, - заключал Давиденков,- нужно не закрывать глаза, а открыто оценивать действительное положение вещей".

       Такой вывод был сделан ведущим нейрогенетиком страны в 1947 году. Его призывтогда не только не был услышан и понят, но в последующие десятилетия в СССРделалось все, чтобы генетический подход не проник в учение о "социальнойсущности человека". К примеру, в соответствии с идеологической догмой и утопиейотвергались все данные о генетической компоненте в преступном поведении,считалось, что "биология здесь ни при чем", или что у советского человека "сексанет". Удивительно ли, что и ныне в попытках социальных преобразований или"перестройках" в России человек неявно представляется как разумная машина, безстрастей, эмоций, влечений, наследственных предпочтений и патологий.

       Ситуацию начала 80-х годов Эфроимсон охарактеризовал так: "Среди философов,психологов, педагогов, социологов все еще господствует тенденция отрицать рольнаследственности, если речь заходит о вариациях любых способностей и интеллектав целом и об их развитии в рамках норма-талант-высокая одаренность. Хотя в этихрамках генетика располагает обильными данными близнецового метода... Основойподозрительного отношения к несомненным фактам является чрезвычайно упрощенноепредставление о том, что признание их приведет к антидемократическим позициям,оправдывающим расовое, национальное и классовое неравенство".

       Исследование В.П. намного продвигает нас к пониманию человеческого гения.Прежде всего в книге четко сформулированы познавательные ориентиры, в рамкахкоторых следует продуктивно вести анализ и не утонуть в мириадах фактов ирассуждений на эту тему. Подход В.П. я бы условно назвал как триада таланта:зарождение потенциального гения - проблема генетическая, развитие и становление- биосоциальная, воплощение в жизнь потенциального таланта или гения - проблемабиосоциальная.

       Стержень концепции Эфроимсона состоит в убеждении, что потенциальные исостоявшиеся таланты и гении имеют, как правило, в своем генотипе генетическиефакторы внутреннего "допинга", резко повышающие психическую и интеллектуальнуюактивность на фоне тех или иных способностей. Описаны четыре зависимых от геновбиохимических стимулятора: 1) гиперурикемия или повышенный уровень мочевойкислоты, дающий подагру; 2) высокое содержание андрогенов у женщин с синдромомМорриса; 3) повышенный уровень катехоламинов при синдроме Марфана; 4)циклическая стимуляция повышенной умственной активности при слабой формеманиакально-депрессивного психоза.

       С позиции эволюционной биологии особенно интересна гиперурикемия. В 1955 годуангличанин Орован обратил внимание на то, что мочевая кислота, конечный продуктобмена пуринов, у большинства млекопитающих практически отсутствует, превращаясьв аллонтонн. Лишь у приматов она сохраняется в крови. Избыток мочевой кислоты(гиперурикемия) нередко приводит к отложению ее солей (уратов) в виде кристаллови к известной со временем античности подагре с весьма характерной симптоматикой.Заметив структурное сходство мочевой кислоты с кофеином и теобромином -известными нейростимуляторами - Орован предположил, что эволюция человекасопровождалась отбором стимуляторов активности мозга. Появилась возможностьистолковать случаи "подагрической гениальности", описанные в сводке Эллиса"История английского гения" (1927).

       Эфроимсон идет дальше и вглубь. Эти феноменологические обобщения он детальноанализирует на основе собранных им сведений и знаний о том, как наследуется икак влияет на поведение (фенотип) повышенный уровень мочевой кислоты и в какоймере особенности подагрического фенотипа проявляются в ряду поколений средичленов определенных родословных, отмеченных появлением гения. Выясняется, чтогиперурикемия лишь в 20-25% случаев приводит к подагре. Так как приступы подагрыпровоцируются обильной мясной пищей и возлияниями, то в XIX веке полагали, чтоэта патология не наследуется.

       Высокая генетическая искушенность, опыт генетика-эволюциониста и опытселекционера, целеустремленный поиск и интуиция позволяют Эфроимсону находитьследы действия гиперурикемической мутации в запутанных ветвях генеалогическихдревес. И тогда многое проявляется и в истории.

       Один пример. В.П. причинно связывает энергию, ум, целеустремленность БорисаГодунова с его зафиксированной очевидцами подагрической патологией. Именно онапривела царя к болезни и смерти. Опираясь на феногенетику, В.П. солидарен с темиисториками, которые отвергали историко-поэтическую легенду о Годунове -цареубийце и тиране, идущую от Карамзина и Пушкина. Вот важный убежденный выводВ.П.: "Почти через четыре века медицина и генетика помогают раскрыть истинныйоблик великого деятеля русской истории и показать, что подняла Бориса Годунована огромную высоту подагрическая стимуляция его интеллекта. Но именно она в видетяжелейшей болезни, да к тому же интриги боярства и циничная измена, а вовсе неугрызения совести, разрушили его дело, его жизнь... Четыреста лет клеветынеобходимо отвести!"

       В.П. не берется сам судить, кого относить к талантам и гениям. Он пользуетсясамыми разнообразными экспертными оценками (неровными по своему подходу ипринципам отбора) из обширной биографической и историко-культурной литературытипа "жизнь замечательных людей". Однако биографы лишь изредка или послучайности упоминали о патологии своего героя. Поэтому приходилось упорнопрочесывать горы литературы в поисках единичного факта. Позволю себепроцитировать одну реплику из дружеского личного письма В.П. с точнымсохранением его стиля и орфографии. В ответ на мое упоминание о "сотняхбиографий", просмотренных им в ходе поиска, В.П. ответил: "Я готов Вамперегрызть горло!!! Растерзать (постепенно!!). На мелкие кусочки!! Я сотнибиографий просматривал за пару месяцев!!! Рррр!!! Я просмотрел не менее десяткатысяч статей и книг, а м.б. и 20 тысяч. Иногда я смотрел по диагонали на 3-4-хиностр. яз., иногда я читал строку за строкой, когда чувствовал, что где-тодолжна быть зарыта собака. О подагре Э.Карнеги я вычитал где-то на 1100-ой стр.его биографии, упоминание случайное - он из-за нее отсутствовал на важном обедев честь друга-гостя из Англии".

       По оценке В.П., если среди всего мужского населения подагриков лишь 0,6-2%,то среди выдающихся и прославленных в истории лиц они составляют 15-20%, а средигениев их процент еще выше. Конечно, любая статистика способна вызватьвозражения. Однако один крупный математик с чрезвычайно скептическим складомума, прочитав еще в рукописи книгу В.П. и узнав, что в круг подагрических гениеввходят Ньютон, Дарвин, Галилей, Лейбниц, Микеланджело, Гете, Бетховен,Рембрандт, Эразм Роттердамский, Бэкон, Лютер, Кромвель, заметил афористически:"Имена действуют сильнее статистики".

       Эфроимсон вводит новый термин - импрессинг. Это ранние и сверхранниевпечатления детства, которые действуют в чувствительный период и определяютхарактер и направление деятельности личности на всю жизнь. В.П. показывает, чтодля становления потенциального гения необходимы раннее признание, поощрение исвобода творческого самовыражения. Андрэ Моруа в сходном аспекте писал о"витамине П" - Преклонение, Признание, Поощрение.

       Взаимодействие генов одаренности со стимулирующей средой, анализ действияранних импрессингов, разработка систем образования и воспитания, ориентированныхна исходное генетическое разнообразие (полиморфизм), непременное развитиеэтических и эстетических сторон личности - все это должно, по замыслу В.П.,стать объектом специальной науки - педагогической генетики. С позицийдарвиновского эволюционизма Эфроимсон обосновывает вывод, что комплекс этическихсвойств (альтруизм, совестливость, способность к самоотверженным поступкам), атакже эмоциональное восприятие красоты и гармонии имеют наследственную основу,возникнув в ходе группового отбора.

       Пушкин ставил себе в заслугу, что "чувства добрые я лирой пробуждал". Ночтобы чувства добрые пробуждать, нужно верить, что есть генетическаяпредрасположенность к ним у каждого ребенка. Однако сделав такой вывод, В.П.показывает на примере ряда биографий "гениев-злодеев", что потенциальнаяспособность к развитию альтруизма легко может быть заглушена трудным детством,дефицитом материнской любви. Она может быть извращена групповой этикой -классовой, национальной, фанатично-религиозной.

       В движении человеческой мысли во времени есть удивительный феномен, названныйв 1926 году В.И.Вернадским "пульсация талантливости". На протяжении одного-трехпоколений в какой-либо стране или регионе появляются одновременно талантливыелюди и поднимают на огромную высоту определенную область духовной жизни. "Мы незнаем пока, почему, как и отчего происходит нарождение талантливых людей, ихскопление в близких поколениях и отсутствие в других", - отмечал Вернадский. "Мыдолжны их принять за свойство нашей расы, проявление ее природы. Это такой жеприродный процесс, подлежащий научному исследованию натуралиста, каким являетсявоздействие научной мысли на окружающую живую и мертвую природу". Эфроимсонвпервые дает истолкование феномену пульсации талантливости с позиции триадыталанта.

       Эпоха Перикла в Древней Греции, на что обратил внимание еще Ф.Гальтон, служитВ.П. точкой отсчета, позволяющей оценить, с какой частотой в человеческихпопуляциях "нарождаются" гении, если условия их становления и социальноговоплощения благоприятны. В доме Перикла за одним столом могли, в принципе,встречаться Протагор, Сократ, Фидий. В это время в Афинах творили Еврипид,Аристофан, Эсхил, Ксенофонт. И все это при численности афинской популяции около50 тысяч (не считая рабов). Никакие генетические данные, полагает Эфроимсон, непозволяют думать, что афиняне наследственно превосходили окружающие их народы.Секрет заключался в стимулирующей среде, созданной гением самого Перикла, в егопризыве к афинянам превратить Афины в центр политической и культурной жизни всейЭллады.

       Афинская вспышка дает возможность оценить частоту зарождения потенциальныхгениев как 1 на 2-10 тысяч. В обычных условиях истории гениев насчитывается всотни и тысячи раз меньше. Согласно анализу В.П., вспышки совпадают с периодамисоциально-информационных кризисов данного социума. Они возникают также вусловиях особого поощрения, меценатства талантам, как это было во Флоренции впериод правления "подагрической династии" Медичи. Эфроимсон приводитвпечатляющий перечень разного рода кризисов и революций в истории европейскихэтносов, в истории науки и культуры, когда в центре событий оказывались"подагрические гении".

       В.П. призывает исследовать, как в разных ситуациях гены, стимулирующиетворческую активность, зависимые от генотипа гормональные допинги определялисудьбу личностей в истории. Так, В.П. на основании плеяды внешних признаков иособенностей поведения диагностирует у Жанны д`Арк синдром тестикулярнойфеминизации при генотипе X/Y (отсутствие менструаций, высокий рост, мужскиепропорции тела, привычка носить мужское платье, отвага и смелость). Авторпатетически заключает, что загадка величайшей героини и гордости Франции,спасшей всю нацию, "разрешается естественно-научным методом - патографическимгенетическим анализом".

       Заметно явное сходство "историогении" Эфроимсона с подходами и идеями,развитыми практически одновременно Л.Н.Гумилевым в его книге "Этногенез ибиосфера Земли". По Гумилеву, истоки зарождения многих этносов коренятся вовнутреннем энергетическом человеческом импульсе. У личностей, названных импассионариями, устремление к сознательной или бессознательной (порой иллюзорной)цели так велико, что превышает инстинкт жизни. Пассионарность, по Гумилеву, естьсвойство генотипа, генетической конституции личности, оно может сочетаться совсеми видами дарований. Повышение концентрации генов, приводящих к пассионарномуповедению, лежит в основе зарождения новых этносов и вспышек в историичеловечества. Эфроимсон сочувственно относится к главным положениям этойконцепции, полагая, что "Гумилевым схвачено основное, и наши работы, проводимыенезависимо от него, представляют попытку понять биологические причиныпассионарности". В.П. указывает кратко и на отличия своего подхода, в частности,обнаружение большой роли условий развития и импрессингов на становление талантови тех особенностей поведения, которые можно отнести к пассионарным.

       И все же налицо любопытная конвергенция: генетик в поисках тайны гениальностиокунулся в историю общества и культуры и предложил истолкование многих явлений спозиций эволюционной биологии. А историк и этнолог для объяснения загадочныхимпульсов и рывков в истории человеческих сообществ обратился к генетикеповедения человека и указал на внутренние энергетические импульсы, которыестимулируют активность людей. Возможно, мы могли бы явиться свидетелямиплодотворного синтеза, если бы только оба ученых не попали на долгие годы влагеря, если бы их книги были вовремя опубликованы, свободно обсуждены и ещемного если...

       Социально-философское кредо Эфроимсона - это убежденная вера в прогресс, вбольшие потенциальные возможности человечества, а то, что разум в сочетании сэтическими принципами способен возвысить людей над их нынешним уровнем в той жемере, как современные люди отличаются от предков. Каждая страна в прошломрегулярно проходила через кризисы, выход из которых нередко зависел отактивности двух-трех гениев. И ныне, верует Эфроимсон, выход из кризиса вотдельной стране "ее лидерство или отставание, расцвет или прозябание будут вбольшей мере зависеть оттого, в какой мере удастся на службу своему отечествупоставить достижения потенциальных гениев и необычайных талантов, которым должнабыть предоставлена возможность развития и реализации". Эта вера двигалавыдающимся генетиком в его трудной жизни, в его долголетних исследованиях, онаокрасила их внутренней страстью.

"Вестник" №6(213), 16 марта 1999