Администрация Джорджа Буша\George Bush и ее сторонники из лагеря неоконсерваторов не только не поняли, как трудно будет добиться позитивных изменений в Ираке. Они также не смогли предвидеть, как весь мир будет реагировать на использование американской военной мощи для смены багдадского режима. В годы Холодной войны Вашингтон не раз прибегал к односторонним акциям на международной арене, которые тогда не вызывали особо сильной отрицательной реакции.

Однако после 1990 года в мире произошли очень серьезные перемены, которые сделали такие действия куда более проблематичными. И как раз в эти годы неоконсерваторы выдвинули теорию "благожелательной гегемонии"\benevolent hegemony, которую США якобы должны осуществлять в глобальном масштабе. В ее основе лежал тезис, что другие страны поймут высокие моральные достоинства американской внешней политики и поэтому не будут опасаться американского могущества.

Как пишет Фукуяма, сейчас трудно вспоминать подобные утверждения без усмешки, зная, какую волну антиамериканизма подняла кампания против Хусейна. И этому не приходится удивляться. Уже в годы президентства Билла Клинтона\Bill Clinton стало очевидно, что возглавляемый Соединенными Штатами процесс экономической глобализации вызывает недовольство даже в европейских странах-союзниках. Исполинский военный потенциал США, которые тратят на оборонные программы почти столько же, сколько все остальное человечество, также не мог не укрепить и без того сильные подозрения, что Вашингтон хочет любыми способами навязать планете свою волю. Провозглашенное Америкой право развязывать превентивные войны для предотвращения внешних угроз было воспринято как откровенная демонстрация американской исключительности, поскольку Вашингтон решительно высказался бы против подобной стратегии, если бы ее декларировала любая другая страна, будь то Россия, Китай, Индия или Франция.

Доктрина "благожелательного гегемонизма" не получила прочной поддержки и в американском обществе. Даже если большинство жителей США пока выступают против ухода из Ирака, все же они не испытывают особого энтузиазма в отношении будущих интервенционистских акций такого же масштаба. Американцы как нация все же не склонны к строительству империй.

В общем, для Фукуямы очевидно, что неоконсерватвная идеология уже не пользуется былым авторитетом и что американская внешняя политика нуждается в серьезном пересмотре. Прежде всего, необходимо произвести демилитаризацию так называемой глобальной войны с терроризмом. Это не означает, что в ближайшем будущем удастся покончить с военными операциями в Афганистане и Ираке. Однако само слово "война" плохо передает смысл тех усилий, которые придется предпринимать на мировой арене для уменьшения опасности терроризма и достижения большей стабильности в отношениях между странами и народами. В частности, адекватный ответ на вызов джихадизма можно найти не в военных акциях, а в умении привлечь на сторону Америки умы и сердца жителей мусульманского мира. Необходимо также спланировать и создать новые международные институты, которые смогут эффективно регулировать отношения между государствами и в случае необходимости придавать легитимность коллективным действиям против отдельных стран. Предложенная администрацией Буша концепция "коалиций желающих"\coalitions of the willing эту проблему не решает.

Необходимо также придти к адекватному пониманию роли и места поддержки американской внешней политикой процесса глобальной демократизации. В принципе такая поддержка законна и необходима, но для ее эффективного осуществления требуется куда больше реализма, чем до сих пор проявляла администрация Буша вкупе со своими неоконсервативными союзниками. И, прежде всего, надо осознать, что политическая и экономическая модернизация сама по себе не покончит с джихадистским терроризмом. Более того, джихадизм как раз и возник как побочный продукт модернизации, которая разрушила традиционные жизненные устои десятков и сотен миллионов людей, но пока что не дала им взамен ни благополучия, ни безопасности, ни уверенности в будущем. И в ближайшей перспективе демократизация, скорее всего только усилит это отчуждение, вызовет дальнейшую радикализацию весьма многочисленных слоев населения и тем самым, как это ни печально,  усилит притягательность идеологии терроризма. Поэтому Соединенным Штатам надо стремиться не к изоляции радикальных политических сил, пользующихся массовой поддержкой, а к диалогу с ними. Фукуяма, в частности, считает, что пришедший к власти "Хамас" может, в конечном счете, пойти на установление прочного мира с Израилем и что этот шанс надо использовать.

Неоконсерватизм, заканчивает Фукуяма, при всей разветвленности его корней стал неразрывно отождествляться с насильственной сменой режимов, односторонними действиями и американской гегемонией. Сейчас США нуждаются в новых идеях, которые помогут ей обрести достойное место в современном мире. Они должны сохранить свойственную неоконсерватизму веру в универсальность прав человека, но покончить с его иллюзорной убежденностью в том, что эти права лучше всего удастся обеспечить американской мощью и американским гегемонизмом.