Обсуждение проекта «Охта-центр» на Градостроительном совете Санкт-Петербурга предполагало интригу и полярность мнений. При этом его итог был предсказуемым.

Всегда было нереально ожидать, что Градостроительный совет Санкт-Петербурга, рассмотрев какой-нибудь значимый архитектурный проект, сможет повлиять на решения инвесторов и властей. Хотя и не следовало заранее исключать такой шанс. Случалось, позиция архитектурного сообщества помогала избегать грубых градостроительных ошибок, способных изменить облик исторического центра. Впрочем, в ситуации с проектом «Охта-центр» (до недавних пор именовавшимся «Газпром-cити») с самого начала не возникало особых иллюзий. На фоне беспрецедентной административной поддержки идеи строительства почти 400метрового небоскреба напротив Смольного собора роль Градсовета не могла быть самодостаточной.

Тем не менее обсуждение проектного детища «Газпрома» на Градсовете не обошлось без интриги. Администрация Санкт-Петербурга могла сделать сознательную ставку на мнение авторитетного органа, чтобы использовать его в дальнейшем диалоге, а точнее – в торге с руководством «Газпрома» (см. «Совет понимающим», «Эксперт С-З» №19 от 21 мая 2007 года). Учитывая неоднозначное, мягко говоря, отношение общественности к возведению небоскреба на месте Петрозавода, вблизи исторического центра, подобный шаг Смольного был бы вполне логичен. Однако чиновники, ограничившись формальным соблюдением приличий (все-таки Градсовет проведен!), решили, судя по всему, проигнорировать самое главное – содержательную сторону состоявшегося профессионального обсуждения.

Незаурядность предстоящего события выдавал целый набор примет. Рассмотрение проекта «Охта-центр», ожидавшееся с апреля, назначили на четверг вместо традиционной для таких мероприятий пятницы. Плотность парковки представительских автомобилей у входа в Комитет по градостроительству и архитектуре (КГА) Санкт-Петербурга на площади Ломоносова превышала обычные нормы. Для заседания оборудовали большой зал, являющийся общей приемной руководителей КГА, – более просторный, чем кабинет председателя комитета и главного архитектора Александра Викторова. Но, конечно, самое непривычное – работу Градсовета предложили начать с легкого фуршета, устроенного прямо перед входом в зал. Один из архитекторов, не обнаружив на столах алкогольных напитков, оптимистично заметил: «Хорошо, что сообразили спиртное не наливать, – значит, еще хотят какие-то приличия и правила соблюдать!»

Трезвость восприятия делала еще более заметной странность повестки заседания. Предлагалось ограничиться лишь рассмотрением концепции градостроительного развития территории, предназначенной для общественно-делового центра «Охта-центр», с размещением высотной доминанты. Иными словами, речь должна идти о том, что и так очевидно: разумеется, территорию с видом на Смольный собор, «украшенную» в настоящее время разваливающимися промышленными строениями и автостоянками, нужно развивать, причем для нее уместны именно общественно-деловые функции.

Действительно принципиальный вопрос – каким может быть архитектурное решение, и прежде всего высотность главного строения, доминанты, – официально выносился за рамки обсуждения. И это несмотря на то, что архитектурное бюро RMJM London Limited уже представляло в различных аудиториях эскизный проект небоскреба (подготовленный, как признавали многие участники Градсовета, на весьма высоком техническом уровне) с конкретно обозначенной высотностью (396 м). И почему бы сразу не провести полноценное рассмотрение предпроектных предложений, по существу оценив объемно-пространственное решение?

Вдохновение не регламентируешь!
«Сегодняшнее обсуждение, происходящее в присутствии прессы, лишний раз подтверждает нашу открытую позицию», – в первый раз похвалил администрацию города вице-губернатор Александр Вахмистров, произнося краткую приветственную речь. Расположившись рядом с председателем совета, куратор градостроительного блока Смольного бдительно следил за процессом в течение пяти с лишним часов, вплоть до того как Александр Викторов подвел итог заседания, увы, подозреваю, заранее предопределенный.

Презентацию проекта «Охта-центр» предваряло краткое сообщение члена Градсовета, разработчика нового Высотного регламента (ВР) Бориса Николащенко на достаточно наукообразную тему: «Градостроительный анализ размещения кластеров высотных зданий в Санкт-Петербурге». Напомнив об утраченных в начале ХХ века храмах – высотных доминантах, в том числе вблизи места предстоящего строительства, Николащенко убедительно показал, что в градостроительном развитии Петербурга всегда выдерживался баланс между пятью главными высотными доминантами города, «доминантами среднего звена» и фоновой застройкой. Из выступления, подкрепленного специальной схемой, следовал принципиальный вывод. В центральной части Петербурга, где пространство организуется доминантами-символами, превышающими фоновую застройку в четыре-пять раз, возникновение небоскреба, который в три-четыре раза выше того же Петропавловского или Исаакиевского соборов, неуместно. На Малой Охте может возникнуть новая высотная доминанта, но в пределах 100 м.

Главный архитектор проекта Филипп Никандров, уже раз десять озвучивавший его концепцию на прежних заседаниях разного уровня, в течение часа вновь блестяще справился с этой задачей. Кто повторно слушал лекцию, могли вновь восхититься источником творческого вдохновения авторов башни. Напоминая при взгляде сверху пятигранный «барочный цветок», строение «повторяет генетический код участка» – пятиугольную конфигурацию находившейся здесь шведской крепости Ниеншанц. Однако, уточняет Никандров, небоскреб должен «увековечить скорее не план крепости, а память о русской победе», и, главное, стать символом ХХI века, «символом энергии». Ведь это же петербургская традиция – создавать величественный символ каждого столетия. XVIII век оставил здание Адмиралтейства – символ превращения России в морскую державу, XIX столетие – Исаакиевский собор, а памятником прошлого столетия, «века массмедиа», стала 311метровая телебашня.

«Прострел» доминантой
«Наша с „Газпромом“ задача – оставить высотную часть проекта единственной доминантой, не допуская других; не предполагается кластер, созвездие небоскребов – мы говорим об одной особой доминанте», – неоднократно подчеркивал Никандров. Причем теперь делается откровенный акцент на то, что небоскреб «Охта-центр» должен стать новой доминантой, которая будет весьма заметна в городском ландшафте.

Отрицать последнее, как пытались поначалу, просто бессмысленно – об этом свидетельствуют проведенные по заказу и RMJM, и КГИОП ландшафтно-визуальные исследования влияния башни на силуэт исторического центра. Демонстрируя «видеопрогулку» по центру города, главный архитектор проекта успокаивал аудиторию, что башни «на открыточных видах не видно» (например, с Дворцовой или Сенатской площади). Могут быть, впрочем, «локальные прострелы». В частности, небоскреб будет виден с угла Невского и Лиговского проспектов, но благодаря этому еще лучше «заиграет» обелиск на площади Восстания. Что же касается панорам магистралей, где небоскреб виден «в полный рост», то они от этого станут только интереснее. «С Кирочной улицы башня явно видна, – констатирует Никандров. – Это не „открыточный вид“, но он станет таким, если построят башню!»

Выступая перед членами Градсовета, он попытался предстать даже в неожиданной роли защитника «небесной линии города, которая сегодня имеет ряд проблем» (трубы котельных, портовые краны, неудачные постройки советского времени). «Петербургу нужно взять на вооружение опыт охраны исторических панорам в Вашингтоне и Риме, более того, Высотный регламент должен быть еще жестче!» – при этих словах Никандрова в зале резко повысился уровень шума, переходящего кое-где в бестактный смех. Не ограничиваясь достигнутым эффектом, архитектор заклеймил хаотичность застройки Шанхая и заявил, что любые аналогии проекта «Охта-центр»