Российские финансовые власти вынуждают банки раскрывать реальные ставки по кредитам населению. Это должно повысить прозрачность банковской системы и снизить вероятность кризиса «плохих» долгов.

На днях совпали по времени два события. Один из лидеров рынка кредитования населения – банк «Русский Стандарт» – раскрыл эффективные (то есть реальные, с учетом комиссий и скрытых платежей) ставки по займам. Из обнародованных банком итогов работы в 2006 году по международным стандартам финансовой отчетности (МСФО) следует, что эффективная ставка по потребительским кредитам составила 44,3%, а по кредитным картам – 79,2%. Это превышает объявленные (и, соответственно, рекламируемые) ставки в полтора – два с половиной раза. «Русский стандарт» стал своего рода первой ласточкой: ни один другой банк, представивший отчетность по МСФО за прошлый год, на раскрытие эффективных ставок пока не решился.

Вторая новость пришла из Минфина. Ведомство Алексея Кудрина завершило разработку законопроекта о потребительском кредитовании и к концу апреля, после согласования документа с ЦБ и Минэкономразвития, намерено представить его в правительство для дальнейшего внесения в Госдуму. Под потребительским кредитом Минфин понимает не то, к чему мы привыкли. Речь идет не о займе, например, на покупку бытовой техники, турпоездку или вообще без декларируемой цели – за термином «потребительский» в законопроекте скрывается любой кредит частному лицу, в том числе на приобретение автомобиля и даже ипотечный.

Главное, чего ждали от законопроекта, – это вменение в обязанность банкам при заключении договора с заемщиком раскрывать эффективную процентную ставку. Но Минфин не стал обременять этим банки.

Указанные события – официальное признание одним из лидеров банковской розницы существенного различия между реальными ставками и декларируемыми, а также отказ Минфина обязать банки открывать клиенту эффективные ставки – вывели на новый виток дискуссию о том, как помочь населению в эпоху бума потребительского кредитования не впасть в долговую кабалу, а банковскому сообществу – не обречь себя на системный кризис, вызванный ростом «плохих» долгов.

Чиновничья эстафета
Первым из российских ведомств обеспокоенность разницей между декларируемой и реальной стоимостью обслуживания кредитов населению выразила Федеральная антимонопольная служба (ФАС). В банковском сегменте ФАС контролирует очень немногое, но одна из сфер – банковская реклама – обратила на себя внимание чиновников из ведомства Игоря Артемьева сразу. Некоторые банки в рекламе кредитных продуктов указывали довольно высокую, но окончательную процентную ставку, а другие пользовались слоганом «кредит под 0%» и при этом, оформляя договор с заемщиком, мелким шрифтом прописывали совершенно кабальные условия. ФАС сказала решительное «нет» недобросовестной банковской рекламе, и сейчас если банк заявляет, например, о стоимости кредитного продукта, то одновременно должен в том же ролике (публикации) рассказать обо всех условиях (срок, размер первоначального взноса и т.п.), включая скрытые комиссионные сборы.

Эстафету от ФАС подхватил Роспотребнадзор. Его глава Геннадий Онищенко вдруг обнаружил, что ничто не мешает посадить банки на «крючок» закона о защите прав потребителей и нежданно-негаданно обрести новые полномочия – по ограничению банковских кредитных аппетитов (см. материал на стр. 14). После этого регулятору банковского сектора – ЦБ – стало ясно, что занимать позицию стороннего наблюдателя уже неприлично. В результате в декабре прошлого года подписано вступающее в силу с 1 июля 2007 года указание ЦБ «О внесении изменений в Положение Банка России от 26.03.2004 №254П “О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, по ссудной и приравненной к ней задолженности”».

Данное указание с подачи самого Банка России пресса окрестила инструкцией, в которой ЦБ «с 1 июля обязал банки раскрывать эффективную процентную ставку». Это не совсем так. В указании речь идет о диверсификации формирования резервов на возможные потери по ссудам в зависимости от того, обеспечен кредит залогом (скажем, автомобилем, квартирой и т.п.) или нет. Как косвенно следует из указания ЦБ, банк может и не раскрывать эффективную процентную ставку – ему просто придется сформировать резерв по данной группе кредитов по более высокой процентной ставке. Поэтому речь может идти не столько о вменении банкам в обязанность обнародовать эффективную ставку, сколько об экономическом стимулировании раскрытия информации.

Но даже те банки, которые якобы готовы объявить клиентам эффективную ставку и тем самым сэкономить на отчислении обязательных резервов, тоже получили свободу маневра. Указание ЦБ не принуждает их прописывать эффективную ставку в договоре с заемщиком – достаточно эту ставку довести до его сведения «в условиях договора или иным образом». Если бы то же самое звучало как «в условиях договора или иным документальным способом» – это одно дело. И совсем другое, когда под «иным образом» понимается, например, устное общение между клиентом и банковским клерком перед заключением кредитного договора. Кто потом из заемщиков докажет в суде, что менеджер банка не предупредил его, что вместо обещанных 24% годовых придется заплатить все 70%? Выдержит ли слабенькая российская судебная система шквал подобных исков? И таким ли уж весомым основанием для иска послужит весьма расплывчатое указание ЦБ?

Закон выше указаний
Наверное, именно поэтому российские заемщики (как потенциальные, так и нынешние, уже считающие себя обманутыми) с нетерпением ждут принятия Госдумой закона о потребительском кредитовании. Но Минфин их несколько разочаровал – новый вариант законопроекта не выдвигает требований к банкам о раскрытии эффективной ставки. Заместитель главы департамента финансовой политики Минфина Владимир Луков пояснил, что «это очень запутанное понятие».

Оппоненты у Минфина нашлись быстро. Многочисленные эксперты от обществ защиты прав потребителей язвительно напомнили, что в большинстве западных стран понятие «эффективная процентная ставка» законодательно закреплено и для формализации этого понятия требуется знание математики на уровне средней школы и одна-две странички компьютерного текста.

Это во многом соответствует действительности. С той лишь поправкой, что России еще далеко до развитых западных стран. Аргумент №1 – ряд российских банков начали привязывать ставку по займам к ведущим европейским кредитным индексам, таким как LIBOR. В странах Балтии, к примеру, сложно найти банк, который выдал бы ипотечный кредит по фиксированной ставке, обычно речь идет о займе по ставке «LIBOR плюс икс процентных пунктов». В России банков, выдающих кредит по «плавающей» ставке, пока единицы, но тенденция налицо: российские банки по примеру балтийских все активнее рефинансируют свои кредитные портфели на Западе, а значит, стоимость каждого конкретного кредитного продукта (в первую очередь, ипотечного) будет все активнее привязываться к LIBOR. Учитывая, что LIBOR – далеко не константа, рассчитать эффективную ставку становится невозможно.

Аргумент №2. Представьте себе, что вы – заемщик из небольшого города Северо-Запада, где у банка-кредитора нет должной инфраструктуры (сети отделений, банкоматов, платежных терминалов и т.п.). Скорее всего, для ежемесячного погашения части кредита вы воспользуетесь услугами «Почты России». Но почтовый перевод может прийти в банк завтра, а может – через пять рабочих дней. За эти дни просрочки банк насчитает заемщику серьезные штрафные санкции. Может ли банк их заранее предусмотреть при расчете эффективной ставки? Можно ли в современной России заемщику быть спокойным за отсутствие штрафа, если средства перечислены через посредников с запасом времени?

Помимо этого, эффективная кредитная ставка и реальная стоимость обслуживания долга – не одно и то же. Во-первых, заемщик может воспользоваться для погашения займа инфраструктурой банка-кредитора (тогда это будет бесплатно или почти бесплатно), а может по