Десятки магистральных улиц лучами разбегаются от центра столицы. Круги же бульваров и автотрасс словно пытаются связать их в единое целое. Вырисовывается причудливая сеть, похожая на паутину. Радиально-кольцевая планировка столицы сама по себе рассматривается как ценнейший памятник градостроительства. И формировалась она веками, начиная с основания города. Все шло в соответствии с принципом стихийного развития от центра к окраинам. Это подтверждает и первое упоминание об обнесении Москвы защитными стенами. Те средневековые сооружения и стали, по сути, прообразом всех исторических московских колец, а планировка того времени во многом сохранилась и поныне. Бульварное кольцо, правда, больше походит на подкову, упирающуюся своими концами в берега Москвы-реки. Тем не менее, звание кольца очень прочно укрепилось и за чередой из десяти городских бульваров.

На пограничных рубежах
В давние времена Борис Годунов затеял сооружение крепости, чтобы обезопасить разросшуюся и разбогатевшую столицу, давно уже выбравшуюся из тесных границ Кремля и Китай-города. Вот в 1586–1592 годах и была возведена кирпичная стена на белокаменном основании, оснащенная медными пушками. Внушительной была их толщина – 4,5–6 метров. Высота составляла около десяти метров, а башен – 13–20 метров.

Строилось сооружение, прежде всего, в военных целях, и потому архитектор Федор Конь старался всемерно использовать особенности местности для усиления оборонительных качеств. Стены извивались вдоль протекавших поблизости речушек и ручьев, превращая их крутые или болотистые берега в дополнительную защиту. Соображения планировки и дальнейшего роста Москвы интересовали архитектора гораздо меньше.

Тем не менее, одну речку, Неглинную, укрепления пересекали. Здесь Федор Конь устроил в стене сводчатое отверстие, забранное тяжелой железной решеткой. Вода текла свободно, а врагам пробраться было тяжело. Отверстие в стене москвичи назвали трубой, и отсюда пошло название современной Трубной площади.

Но эта речка небольшая, а с Москвой-рекой подобный фокус проделать было трудно, даже невозможно. Поэтому наши предки, не мудрствуя лукаво, не стали даже пытаться охватить стенами Замоскворечье, а просто там, где они выходили на Москву-реку, решили соединить их с Кремлем и Китай-городом.

Всего город имел десять проездных ворот, на месте которых теперь десять площадей – Арбатская, Никитская, Пушкинская, Петровская, Яузская и другие.

Стена, подарившая Москве романтичное название Белый город, простояла до царствования Елизаветы II, постепенно разрушаясь. Денег на ремонт не хватало, да и город уже имел иные границы. В 1775 г. императрица в своем указе повелевала: «Место разровнять и для украшения города обсадить деревьями». А еще через пять лет она разрешила разбирать стены и башни крепости и полученный кирпич использовать для строительства общественных зданий. Вскоре из него был построен дворец генерал-губернатора (архитектор Матвей Казаков), в котором теперь находится мэрия. А еще раньше появился Воспитательный дом (архитектор Карл Бланк).

С выполнением же первого предписания особо не спешили: мыслимое ли дело – из-за каких-то деревьев сносить казенные дома и частные владения? Но в 1782–1784 гг. все же расчистили полосу земли между Никитскими и Петровскими воротами, посадив березки. Те вскоре засохли, а возобновить посадки никто не удосужился.

В 1792 г. стены Белого города все же были полностью разобраны, ров перед ними засыпан, и на освободившемся месте посажены деревья. «Устроение бульваров есть счастливая выдумка, ибо это придало неимоверную красоту древней нашей столице», – писал об этом альманах пушкинской эпохи. Кстати, само слово «бульвар» в переводе – как с французского boulevard, так и с немецкого Вollwerk – означает «крепостная стена», а потому устроенные аллеи и стали называться бульварами.

Для лучшей публики
В 1796 г. появился первый московский бульвар – Тверской. Поэт Константин Батюшков писал: «Вот жалкое гульбище для обширного города, какова Москва; но стечение народа, прекрасные утра апрельские и тихие вечера майские привлекают сюда толпы праздных жителей. Хороший тон, мода требуют пожертвований: и франт, и кокетка, и старая вестовщица, и жирный откупщик скачут в первом часу утра с дальних концов Москвы на Тверской бульвар. Какие странные наряды, какие лица!»

Однако резко изменился бульвар осенью 1812 г.: место нарядных куртин заняли биваки французских солдат; над кострами дымились котелки с супом, тут же разбирали награбленное у жителей имущество. Почти все липы были вырублены на топливо. На фонарных столбах оккупанты вешали москвичей, заподозренных в поджогах. После изгнания «великой армии» бульвар являл собой печальное зрелище разорения, но очень скоро он возродился и стал краше прежнего.

К сороковым годам появились и другие бульвары кольца, однако Тверской не утрачивал своей славы. В «Записках москвича» П. Яковлев писал: «Несмотря на моды, нововведения, новые сады, новые бульвары, Тверской бульвар первенствует перед всеми прочими гуляньями... Тут всегда гуляющие: около двух и трех часов – лучшая публика, московская модная молодежь – после обеда, Живущие около и едущие мимо непременно зайдут пройтись на Тверской бульвар».

Активное формирование кольца бульваров сопровождалось возведением вдоль них особняков московской знати. Зелень открытых дворов, окружавших усадьбы, сливалась с зеленью прогулочной зоны, объединяя их с застройкой. Так цепь бульваров становилась осью целостного архитектурно-ландшафтного ансамбля. В общедоступной зоне были разбиты пышные цветники, устроены фонтаны, беседки для отдыха, расставлены удобные скамейки, играла музыка, устраивалась иллюминация. Это относится, правда, к Тверскому, Никитскому, Пречистенскому (ныне Гоголевскому) бульварам. Петровский и Рождественский бульвары, облюбованные купечеством, были попроще. На их помятых газонах, по словам писателя Загоскина, спокойно расхаживали куры, гуси, индейки, а порой можно было увидеть и жирную свинью с поросятами.

То взлет, то посадка
На содержание бульваров казна выделяла немалые суммы, и, тем не менее, вся их история – чередование всплесков внимания и долгих периодов забвения. Формирование кольца в основном завершилось к 1840 г., а уже через двадцать лет бульвары приходят в запустение. В 1862 г. генерал-губернатор Москвы приказал произвести внезапный их осмотр и «открыл большие беспорядки: деревьев недосчитывалось тысячами, барьер был поломан, газон измят, дорожки неудобны для ходьбы, на бульварах гуляли домашние животные окрестных владельцев, а зимой некоторые из последних сваливали сорный снег с мостовых». Об этом доложили царю, который повелел срочно исправить положение.

Следующий всплеск пришелся аж на 1896 г. На бульварах высаживают около 3,5 тыс. деревьев и более 10 тыс. кустарников (липа, тополь, ясень, береза, дуб, акация, боярышник), формируют живую изгородь, деревянные ограждения заменяют металлическими. Собираются строить летние театры, кофейни. На территории Преображенской больницы устраивают парники, которые снабжают бульвары растениями.

Все бульвары образуются из трех составляющих: пешеходной зоны и проездов по ее сторонам. В 1880-х годах Бульварное кольцо оглашается звяканьем конно-железной дороги. В 1911 г. ее сменяет трамвай маршрута «А» (знаменитая «Аннушка»), которому почти час требовался, чтобы объехать все бульвары. В 30-х годах у некоторых «ворот» возникают буровые вышки Метростроя, а вскоре кольцо пересекается подземными линиями самого скоростного транспорта столицы. По плану сталинской реконструкции Москвы бульвары собирались продолжить в Замоскворечье, чтобы замкнуть кольцо, но этому не суждено было осуществиться.

Знаменательным стал год 800-летия Москвы (1947). Постепенно дряхлевшие в 30-х и сильно пострадавшие от бомбежек в годы войны, к юбилею бульвары преобразились. По проекту архитектора В. Долганова была предпринята попытка восстановить историческую планировку; отремонтировали сеть дорожек, высадили более 4 тыс. деревьев и 13 тыс. кустарников. Появились изумительные аллеи, сформированные из деревьев с шаровидной формой кроны. У памятника Пушкину пышно цвели оригинальные шаровидные груши, привитые на вишню. Выше всяких похвал были цветники. Но, пожалуй, главное, что изменило облик бульваров, – оригинальное оформление входных площадок: мощение, акценты в виде чугунных торшеров, гранитных ваз или столбов, чугунные ограды со своим орнаментом для каждого бульвара. На оголовках бульваров устанавливались новые памятники – Гоголю, Грибоедову. А на их внутреннем пространстве появились изящные скамейки, детские площадки, летние читальни, павильоны.

В круге первом
С последней реконструкции Бульварного кольца минуло более полувека. Но по-прежнему притягивают к себе эти необыкновенно уютные островки, примиряющие человека с шумным городским окружением. Между тем специалисты бьют тревогу, считая ситуацию с ними критической. После комплексного обследования подтвердились худшие опасения по поводу экологической составляющей: в результате загазованности воздуха 70% деревьев нуждаются в лечении – у них деформируются кроны, вытягиваются стволы, многие гибнут. Удивительно, но лучше всего сохранились старые деревья, которые, видимо, успели окрепнуть еще в экологически благополучные времена.

Нарушена основа основ бульваров – их линейная структура. Традиционно аллеи формировались из невысоких деревьев, сомасштабных человеку и окружающей застройке. Сейчас этот масштаб потерян: в одном ряду соседствуют деревья, высота которых разнится на 10–15 метров. В результате, гуляя по бульварам, мы видим не сами деревья, а лишь их стволы.

Хаотически разросшаяся зелень мешает восприятию памятников. Кстати, традиции их установки не соблюдаются. Раньше монументы располагали по продольной оси в начале или конце бульваров, которые становились для них естественным фоном. Сегодня фоном Есенину на Тверском служит жилой дом и бешеный поток машин. Высоцкий на Страстном вообще стоит без всякого обрамления, взглядом упираясь в огромный столб, поддерживающий электропровода. Скульптуру Рахманинова на том же Страстном ухитрились посадить в профиль, да так, что можно пройти и не заметить. Шолохов плывет в лодке где-то у «берега» Гоголевского бульвара.

Впрочем, что там памятники, коль воплощались идеи закончить бульвар туалетом? Или устроить «воронью слободку» из разномастных ларьков на входной площадке? Все это, к сожалению, имеет место быть и поныне.

Реконструкция Бульварного кольца необходима, причем комплексная, включающая как обустройство входных площадок, дорожной сети, торговых павильонов, так и восстановление зеленых насаждений, создание аллей, цветников и пр. Ибо «лоскутный» подход ничего, кроме вреда, бульварам не несет. На узких пространствах сильно не разгуляешься.

В то же время каждый бульвар должен иметь свою изюминку. Ведь по периметру кольца расположено более 120 памятников истории, культуры, архитектуры, и каждый связан с именами самых почитаемых москвичей. В связи с этим стоит вспомнить, что в мастерской света №9 «Моспроекта-3» шесть лет назад была разработана концепция его освещения. Акцент делался на белый свет, символизирующий исчезнувший Белый город. По мнению разработчиков, это было бы самое дешевое средство изменения облика бульваров в лучшую сторону. Предусматривала концепция и меры по благоустройству территории. К сожалению, дальше первых макетов дело не пошло. Проекты реконструкции были подготовлены также в 8-й мастерской «Моспроекта-4», но эти работы не получили никаких конкретных воплощений.

Подземная «застежка»
Время от времени градостроители возвращаются к идее замкнуть кольцо, перекинув его в Замоскворечье. Взгляды на этот счет менялись неоднократно. После принятия довоенного Генплана столицы на некоторое время возобладало мнение о том, что новое строительство разрушит историческую среду, введет нежелательные транспортные потоки, что тяжело будет организовать пересечения с радиальными улицами – Пятницкой, Ордынкой, Полянкой.

Однако все досужие рассуждения, аргументы опровергаются так же легко, как и выдвигаются. Историческая среда? А могла бы она сложиться, если бы наши предки не ломали древние избушки времен Ивана Калиты? Появились бы в таком случае церковь Климента и Третьяковка? Что касается транспорта, то он и так заполонил улицы и переулки Замоскворечья, вызывая на них солидные пробки и заторы, решить проблему которых поможет… новая магистраль. Это уже доводы наших современников.

Среди новых предложений – пропустить бульвар под землей (под Пятницкой и Ордынкой). После гигантских тоннелей под Лефортово и Серебряным бором такое решение покажется просто детской игрушкой. А для задыхающегося центра столицы новые проезды, распределяющие движение, станут настоящим счастьем. Впрочем, Общественный градостроительный совет при мэре рассмотрение этого проекта пока отложил.

Так что город по-прежнему украшает бульварное ожерелье, восьмикилометровой дугой охватывающее Центр и состоящее из десяти жемчужин – одни из них покрупнее, другие помельче. Но в каждой – частичка истории и теплой, открытой души нашей немножко бесшабашной и неповторимой столицы.

Александр Шевчук Мир и Дом