Так получилось, что архитектуру мы рассматриваем с разных ракурсов — как искусство, коммерцию или градостроительный план, как историю, стройку, предмет приложения художественно-инженерных концептов, но никак не с позиций психологии зрительного восприятия. Безусловно, архитектура являет собой сложный синтетический творческий продукт, но никто не будет спорить с тем, что понимание архитектуры, взаимодействие с ней достигается в первую очередь посредством ее зрительного восприятия. Вы не задумывались, почему так увлекательно бродить по старым московским улочкам, а от новостроек хочется бежать? Почему так притягивает центральный парк Манхэттена, а в промышленных районах Нью-Йорка окажется разве что случайный прохожий? Объяснение этому дает видеоэкология, наука о взаимодействии человека с окружающей видимой средой. Это новое научное направление в области экологии появилось благодаря российскому ученому, доктору биологических наук, автору теории автоматии саккад (1987 г. ) Василию Филину.

Он впервые рассмотрел окружающую визуальную среду как экологический фактор, базируясь на фундаментальных процессах зрения, и заставил архитекторов, государственных чиновников и ученых всего мира задуматься — так ли уж полезна для нас инфраструктура городов? Выводы видеоэкологии неутешительны. Пока человек большую часть своего времени проводил на природе, проблем не возникало. Процессы урбанизации, рационализации и индустриализации отдалили нас от визуального идеала: искусственно созданная среда перестала доставлять эстетическое наслаждение и породила большое количество социальных проблем. По мнению профессора Филина, архитектура последних 50 лет отрицательно воздействует на эмоции и психику человека. Взаимоотношения архитектуры и экологии обычно ограничиваются использованием в строительстве экологически чистых материалов и энергосберегающих технологий. Архитектура как экология — это что-то из области фантастики. Но отмахнуться от научного факта мы уже не можем. Тем более что влияние этой самой городской архитектурной среды ощущаем каждый день, когда идем на работу и возвращаемся домой. Каким же образом окружающая зрительная информация способна вывести нас из равновесия? Как жители мегаполиса, мы решили разобраться и попросили Василия Филина прокомментировать примеры современной архитектурной мысли с точки зрения видеоэкологии.

За что зацепиться глазу? 

Здание, безусловно, оригинальное, но оно состоит из одних прямых линий, и это плохо для глаз, – комментирует Василий Филин. – Прямые линии, прямые углы и большие плоскости – три элемента, которые отрицательно влияют на зрительные процессы. Обратимся к теории автоматии саккад. Саккадой (в пер. с франц. «сильный толчок, рывок») называется быстрое движение глаза, которое совершается непроизвольно, то есть в автоматийном режиме. Глаза непрерывно сканируют видимое окружающее пространство, совершая примерно две саккады в секунду. После каждой саккады глаз фиксирует какой-либо зрительный элемент, и в мозг поступает информация об увиденном. Глаз так устроен, что он обязательно должен за что-то зацепиться. Потом, когда он зацепился, с фоторецепторов идет подтверждение информации и мозг успокаивается: была саккада, был элемент, элемент зафиксирован. В данном архитектурном примере не за что зацепиться – линии, углы, большие прозрачные плоскости. Глаз может уловить лишь считанное число элементов, а в минуту происходит 120 саккад. Одно движение, другое – в мозг поступают однотипные сигналы, он в полном замешательстве.

Природа агрессивности

При создании искусственной среды обитания человека мы должны учитывать насыщенность ее видимыми элементами. Но в большинстве случаев это требование нарушается, и создается противоестественная визуальная среда, в частности гомогенные и агрессивные видимые поля. Гомогенное поле представляет собой поверхность, на которой либо отсутствуют видимые элементы, либо их число минимально, агрессивное поле состоит из большого числа одинаковых элементов. В агрессивной и гомогенной среде не могут полноценно работать фундаментальные механизмы зрения, такие как автоматия саккад, бинокулярный аппарат, конвергенция, on- и off-системы и зрительные центры. Для мозга это огромное напряжение: он перебирает тысячи вариантов и не может ни на чем остановиться. Результат воздействия такого поля на человека – дискомфорт, неприятные ощущения, даже тошнота. Длительное пребывание человека в подобной среде ведет к нарушению автоматии саккад. Перед храмом Василия Блаженного можно стоять часами и любоваться, архитектура его бесконечно сложна, а значит физического поля достаточно для работы глаза. А подобное здание такой притягательной силы не имеет, скорее отталкивает, чем притягивает. Стоит также подчеркнуть, что гофрированный или перфорированный металл вреден для глаз. Типичный пример агрессивной видимой поверхности.

Многоярусность и охват пространства 

Архитектура – это долговечный, дорогостоящий и материалоемкий пласт культуры, в котором материализованы гигантские физические и интеллектуальные усилия цивилизованного общества. Эти усилия не должны быть напрасными. Прежде всего, объекты архитектуры должны радовать глаз. Они должны положительно воздействовать в эмоциональном и нравственном отношении на человека, который находится под их влиянием всю жизнь и, конечно, они не должны наносить ущерб здоровью горожанина.

Ощущение комфорта в данном случае достигается охватом пространства и многоярусностью объемов, малыми размерами плоскостей и большими площадями озеленения. Но здесь мы опять наблюдаем господство прямых линий, а я повторюсь, глаз не любит прямые линии, особенно вверху. Плоские крыши вредны для глаз. Любой конструкции необходимо логическое завершение, дому нужен силуэт. Хороший пример – московские высотки.

Польза и прочность без красоты.

– В современной архитектуре, по моему мнению, есть польза и прочность, но нет красоты. Мы научились успешно решать инженерные вопросы градостроительства, мы умеем делать дома с удобствами: лифт, газ, вода холодная и горячая, ванная, туалет, мусоропровод стали нормой нашего быта. Но мы, к сожалению, повсеместно нарушаем требования к визуальной среде, фактически в этом вопросе с некоторых пор наступила эра стихийности. В городских условиях нередко одно агрессивное поле соседствует с другим – многоэтажные здания с большим числом окон, навесные вертикальные русты, панельные дома, облицованные керамической плиткой, кирпичная кладка с потайным швом, а также всевозможные решетки, сетки, гофрированный алюминий, шифер и т.д. Не случайно в последнее время во всех крупных городах увеличилось число психических заболеваний. Специалисты называют это «синдромом большого города», который нередко проявляется в агрессивности человека. Одна из причин заболевания – противоестественная видимая среда. Вот для размышлений статистика: 35% людей, живущих в так называемых «спальных» районах с безликими коробками домов, заявили, что этот район им не нравится, а 72% опрошенных вообще хотели бы оттуда уехать. В данном случае объект представляет собой агрессивное видимое поле, где все доведено до крайнего рационализма.

Стоит ли стремиться к прозрачности? 

– Могу сказать одно – оригинальная конструкция. Дело в том, что к XX веку было исчерпано все многообразие стилей и жанров, поэтому для архитектора путь один – быть оригинальным. Все поверхности здания здесь остеклены, а стекла глаз не любит – оно прозрачное,и тут просто не за что зацепиться. К тому же, этому объекту не хватает достаточного числа элементов. Вот в лесу достаточное многообразие, а здесь однообразные повторяющиеся структуры. Еще Михаил Булгаков сказал: «Однообразие – смерть, разнообразие – жизнь». Многие архитекторы мне приводят такие аргументы: «Мы не на дом смотрим, мы смотрим на то, что вокруг дома». Но глаз ясно видит только маленькой точечкой (фовеа), размер которой       0,4 мм в диаметре, все остальное неясно, приблизительно. Он так устроен, что ему нужны элементы, детали, частности.

Такие нужные излишества

– «Такие нужные излишества» – название моей первой публикации (1988 г.).   В архитектуре должны быть излишества, декоративные детали необходимы для формирования визуальной среды. Они имеют функциональное значение, они нужны для проявления автоматии саккад так же, как воздух для автоматии дыхания. Не случайно архитекторы применяли их в течение многих веков. Так строили Гауди и Хундертвассер, их дома полны извилистых плавных линий и разнообразных декоративных форм. Эта комфортная визуальная среда, на мой взгляд, способствует притяжению к жизни. Тот, кто первый сказал об «архитектурных излишествах», нанес всем нам вред; пострадала не только эстетическая сторона, но нависла угроза над фундаментальными механизмами зрения и жизнью горожан. Человек миллионы лет жил в естественной видимой среде, 90 % своей истории он провел в полной гармонии с природой. И вот в ХХ веке он оказался в совершенно необычном окружении – в каменно-асфальтовых джунглях. Вот поэтому видеоэкология как наука стала актуальна как никогда.

Баланс прямых и кривых линий

– Более позитивный пример. Хотя, в целом, если говорить об этом визуальном поле, то это тот же самый конструктивный подход в архитектуре – доминирующие монотонные плоскости, небольшое количество элементов. Правда, здесь мы видим дугообразные линии и округлые объемы, но этой «кривизны» для глаза недостаточно. Я считаю, что архитектор должен быть рабом автоматии саккад. Только в этом случае может получиться правильное, гармоничное произведение. Нужно иметь в виду, что видеоэкология базируется на фундаментальных процессах зрения. Это некий уровень, ниже которого опускаться нельзя, можно лишь подниматься, как это делали, например, Растрелли или Баженов. Им удавалось, что называется, соблюсти меру, то есть достичь баланса прямых и кривых линий. В данном примере я не вижу меры, здесь есть какое-то стихийное увлечение.

Преимущества малой этажности 

– Это, скорей всего, немецкий проект. Немцы преуспели в рационализме – прямые линии, углы, плоскости… Положительным элементом является двухскатная крыша, она вносит ощущение логического завершения всей конструкции. Радует глаз рисунок облицовки цоколя, он напоминает облицовочные плиты из битого мрамора, которые складываются из большого количества разных элементов. Здесь использован подобный принцип; очень удачное решение. В связи с этим проектом надо отметить еще один момент. Следовало бы вообще ограничить этажность зданий в городе, малоэтажное строительство значительно улучшит визуальную среду. Когда высота дома не превышает высоты деревьев, люди оказываются как бы «внутри» природы и чувствуют себя комфортно и защищенно.

Не бойтесь замкнутого пространства

Этот жилой комплекс представляет собой приемлемый для глаза вариант, один из самых «мягких» проектов. Закругленные углы создают некую гармонию, которую, правда, нарушает полосатый рисунок стен. Нотку позитивности вносят вставки, объединяющие основные корпуса здания. Кстати, об этом говорил еще сто лет назад один архитектор, который предложил делать между зданиями арки для пролеток. Такие дополнительные конструкции – арки, церкви, какие-то невысокие сооружения, – могли бы исправить ситуацию в спальных районах Москвы и стать неким объединяющим типовые коробки домов элементом. Тем более что для глаза комфортны замкнутые пространства.

То, что в природе не существует

В качестве комментария приведу высказывание Хундертвассера: «Тирания прямой стала абсолютной. Прямая линия – это нечто трусливое, прочерченное по линейке, без эмоций и размышлений; это линия, не существующая в природе... Любой дизайн, основанный на прямой линии, будет мертворожденным». Так вот, я считаю, что это мертворожденная архитектура. В данном объекте присутствуют все агрессивные элементы. Бинокулярный аппарат не сможет сработать, потому что нужно слить картинку воедино. Здесь едва можно насчитать пять элементов.     К тому же, любая однотонная поверхность плохо отражается на зрении. Что касается цветового решения, то необходимо сочетание различных тонов.

Гармония биологических форм

– Самая комфортная для глаза визуальная среда – природа. А в природе нет ни одной прямой линии. Когда я был в Риме в гостях у архитектора Портогези, то спросил, как это ему удается строить такие потрясающие театры и дома, не используя прямых линий. Портогези мне ответил:        «Я заимствую свои формы у природы». Его настольная книга – «Структура, морфология в природе», в ней даны все формы на разных уровнях, от клетки и до человеческого организма. У нас это течение называлось архитектурной бионикой. Как мы только отступаем от природы – все получается плохо. Данный проект достаточно органичный с точки зрения видеоэкологии благодаря мягким линиям, округленным углам дома и завершению. Отрицательный для глаза момент – одинаковые сегменты стен и прозрачные плоскости.

Анна ИльичеваМир и Дом