Реставрация, реконструкция и тем более строительство в исторической части города, безусловно, одна из самых интересных и, увы, болезненных тем. Историческая часть Москвы - место привлекательное, земля здесь "золотая", и потому архитектурные решения, к сожалению, часто зависят от экономических и иногда даже от политических факторов. О судьбе старых московских усадеб нам рассказал архитектор проекта нового дома в Лаврушинском переулке, рядом с Третьяковской галереей Алексей ЛЮБАКОВ.

Зачем и кому это нужно?

Чем, собственно, отличается историческая усадьба от исторического особняка? Прежде всего - наличием территории. Особняк - это особняк, а усадьба - это и дом, и службы, и парк. Усадьбы исторически строились не в городе, а за его чертой, но с тех пор изрядно разросшаяся Москва очень многие из них поглотила. Те из них, которые не имели так называемой "исторической ценности", поглотились полностью, и для того чтобы сохранить в черте города несколько малоэтажных строений с огромным куском парка при них, нужны весьма веские причины. На настоящий момент практически единственной такой причиной может считаться только постановление соответствующей комиссии, объявившей данную усадьбу памятником архитектуры. Понятно, что памятников таких может быть не слишком много, и если эта ситуация сохранится, то исчезнет большинство усадеб, доживших до нынешних времен.

А вообще, нужны ли нам эти памятники, да еще и в таком количестве? Нужны, прежде всего, потому, что каждая такая усадьба - не только памятник архитектуры, но и кусочек российской истории. А без прикосновения к этой истории невозможно и развитие народного самосознания. И если эти усадьбы исчезнут, то в весьма скором времени на их месте  власти начнут спешно возводить их муляжи. Ну, а разницу между муляжом "идентичным натуральному" и подлинником никому объяснять не надо.

Кому доверить историю?

Итак, что же делать? Отдавать ли эти усадьбы под начало государству (если, конечно, у него на содержание всех этих объектов денег хватит) или передать в частные руки? Вопрос этот муссируется в соответствующих инстанциях уже не первый год. По моему мнению, форма владения не так уж и важна, гораздо важнее четко выраженная воля власти на то, чтобы приостановить процесс разрушения нашей живой истории и ухудшения качества жизни в городе. Свободные зоны (парки, скверы, бульвары) нужны каждому городу, и не только как "зеленые легкие", но и для того, чтобы город не превратился в бетонный муравейник - в сверхплотной многоэтажной застройке без единого листочка зелени себя могут комфортно чувствовать разве что термиты, но никак не люди.

А встает во весь рост наиболее частый вопрос нынешнего времени: а где на это взять деньги? Здесь есть некоторое лукавство. Деньги на самом деле выделяются и московскими властями, и федеральными. Вопрос - в грамотном и планомерном их использовании. И здесь должен быть нормальный бизнес-план, а решать вопросы консервации должна не некая административная структура, а коллегия историков, архитекторов и инженеров.

Подновлять или реставрировать?

Например, тот же музей архитектуры, расположенный, естественно, в исторической усадьбе, получает некие федеральные деньги. И местный хозотдел нанимает на них некие бригады, которые как-то "подновляют" стены, латают крыши, при этом не особо заботясь о том, что прилепленный над служебным входом козырек из какого-то ужасающего пластика абсолютно не гармонирует с остальным ансамблем. Боже упаси, никто там не ворует, просто вопросами текущего ремонта занимается не архитектор и реставратор, а заместитель директора  по АХЧ, и насколько от такого "ремонта" снизится художественная и историческая ценность здания - ему просто невдомек, его не этому учили.

А решать срочно надо именно вопросы консервации, а даже не реставрации (потому как на полноценную реставрацию денег у государства явно не хватит). Но остановить хищническое разрушение нашего наследия государство может и обязано.

Хорошо. Усадьба законсервирована, разрушение остановлено. Что же будет дальше? А дальше мы возвращаемся к вопросу о частной собственности. К сожалению, характер бизнеса в России с начала перестройки изменился мало, просто выросли его масштабы: от чемоданов с польскими джинсами перешли к вагонам с итальянской сантехникой, а от них - к целым эшелонам, везущим нефть "туда" и "ножки Буша" - "оттуда". "Деньги-товар-деньги" - и как можно больше и быстрее. А вот с умением меценатствовать у "русского бизнеса" пока есть затруднения: "Модно" купить английскую футбольную команду, пожертвовать деньги на строительство храма Христа Спасителя и так далее: А вот передать в дар городу собранную за свои деньги картинную галерею или построить на свои деньги детскую больницу (или хотя бы сохранить для потомков кусочек российской истории в виде той же московской усадьбы) - пока, увы, "не модно".

В ожидании меценатов

Остается только надеяться на то, что скоро придет следующее поколение, которое будет вести себя совершенно иначе, и для него почетным и престижным будет, например, разместить VIP-зону своей штаб-квартиры в отреставрированной на свои деньги классической московской усадьбе XVIII века. Рано или поздно до следующих поколений нашего бизнес-класса  дойдет, что перевозка ради венчания часовни на Лазурный Берег и обратно дает куда менее долговечный эффект по части имиджа, нежели простая и скромная табличка у входа, допустим,  в усадебный парк: "Памятник архитектуры :надцатого века. Отреставрировано предпринимателем N на собственные деньги". А пока основная задача правительства - не дать разграбить еще неразграбленное.

Но не будем забывать и о том, что такая вот отреставрированная усадьба может быть не только мощным имиджевым средством, но и прямым источником денег. Например, добрых три четверти туристических доходов Парижа - это доходы от музеев, далеко не все из которых - государственные.

М.ОськинКвартира. Дача. Офис