О разрушении московских памятников истории и архитектуры речь идет давно. Не первый год искусствоведы, журналисты и просто те, кому не безразлична судьба родного города, «звонят во все колокола», безуспешно пытаются отстоять то или иное приговоренное к сносу здание и записывают очередные жертвы строительного бума в длинный список потерь.

Фактически охрана архитектурного наследия стала у нас делом исключительно энтузиастов-одиночек, в то время как «ответственные лица» по большей части бездействуют и безмолвствуют, а то и прямо способствуют разрушению исторических зданий. В цивилизованных странах такая ситуация просто немыслима: чиновники, допустившие гибель памятника, имеют все шансы тут же отправиться под суд.
О своем опыте охраны старой архитектуры и о впечатлениях от московской поездки корреспонденту М2 рассказал Кальдер Лот — американский историк архитектуры, специалист по охране памятников при правительстве штата Вирджиния, посетивший Москву в рамках визита экспертов организации SAVE Europe's Heritage.
— Ваш визит в Москву завершается. Какие впечатления от пребывания здесь были самыми яркими?
— В первую очередь это контраст, разнообразие архитектуры. Некоторые здания — просто шедевры, их так много, что глаза разбегаются. Это настоящий пир для глаз! В Америке такого нет.
Впервые я побывал в Москве в 1970 году и с тех пор просто влюблен в русскую архитектуру. Поскольку у нас все здания в основном новые, очень завидую российской столице, которая содержит в себе много веков старой архитектуры. Ваш город — это великий архитектурный музей.
В Москве по сравнению с другими европейскими городами гораздо больше возможностей для находок. Идешь по городу — и вдруг перед глазами неожиданно предстает чудесная церковь на маленькой улочке или удивительной красоты старинный особняк за неброской оградой. И поэтому мне кажется, что наша главная задача — просветить москвичей, сделать так, чтобы они осознали и увидели, какие сокровища их окружают. Мне лично Москва представляется неким архитектурным садом. И как обычно в садах пишут объявления: «Не рвите цветы: пусть ими любуются другие», в Москве, в этом «архитектурном саду», тоже хочется повесить подобное объявление.
Хотя, конечно, далеко не все равнодушно относятся к негативным изменениям в облике своего города. Мы встретились с большим числом москвичей, которые любят и ценят его архитектуру и радеют за то, чтобы она была сохранена. Но они жалуются на то, что власти никак их в этом не поддерживают. У государственных чиновников прописаны хорошие законы, касающиеся охраны архитектурных памятников, но эти законы не действуют. Поэтому непонятно, как людям, которые хотят сохранять и реставрировать старые здания, искать понимания у властей и как с ними сотрудничать.
Но ведь сохранение архитектурного наследия важно для всех. Я заметил во время своих путешествий по Америке и Европе, что экономически процветающими становятся именно те города, которые лучше охраняют свое архитектурное наследие. Мы бы хотели найти способ вдохновить тех людей, от которых зависит сохранение московской архитектуры, и сочли бы за честь, если бы смогли этого добиться. Архитектурное наследие принадлежит не только Москве, России, но и всему миру.
— Кто, на ваш взгляд, должен быть главным защитником архитектурных памятников — государство, муниципальные власти, общественные организации?
— В этом должны участвовать все. Конечно, начинается все с местных органов власти, но при поддержке регионального и центрального правительства. Мы, например, стараемся сотрудничать на всех уровнях власти.
Но позиция общества, общественное мнение, культура населения в данном вопросе не менее важны. В Америке старые здания в огромной цене, потому что они редкие.
В Москве создается впечатление, что после недавних радикальных экономических изменений люди пытаются сделать много и быстро. Подчас это приводит к самым печальным последствиям. Яркий пример тому — ситуация со строительством.
Конечно, мы понимаем, что многие старые здания в центре города сильно обветшали и непригодны для жилья. Но это отнюдь не означает, что их непременно надо сносить и строить новые. Старые дома могут быть превращены в ценные объекты при условии полной и тщательной реставрации, сохранения их стиля, старого духа. Поэтому главная задача заключается в том, чтобы вести просветительскую работу, убеждать людей в том, что старые дома привлекательнее и престижнее, чем новостройки. В Америке чем дом старее, тем больше хозяева им гордятся; когда я говорю людям, что их дом не такой древний, как они думают, они сильно расстраиваются и даже злятся.
Понимание истинной ценности архитектуры широкими слоями общества необходимо. Я читаю лекции для самых разных слушателей, для детей и взрослых, чтобы ликвидировать их архитектурную безграмотность. Потому что о живописи и других искусствах человек обычно знает больше, чем об архитектуре. Большинство людей, к сожалению, просто не понимают ценность произведений зодчества, не научены видеть и узнавать шедевры.
— Но ради одной лишь «любви к искусству» никто не будет вкладывать средства в реставрацию старых зданий, какими бы прекрасными они ни были.
— Безусловно. Экономическая целесообразность является самым главным для сохранения исторических зданий. Сколько бы мы ни говорили об их красоте, если сохранение и реставрация не будет выгодной — ничего не получится.
У нас в этом немалую роль играет государство, но не прямым финансированием содержания старых зданий, а стимулированием интереса к ним со стороны частных компаний. Я государственный служащий, роль моей организации как раз и заключается в том, чтобы просвещать людей, объяснять ценность старых зданий, поддерживать стремление сохранять их. Для этого у нас есть масса экономических рычагов: и система юридических соглашений, которые выгодны тем, кто занимается реставрацией, и многочисленные гранты на реставрацию, и система налоговых льгот.
В США правительство имеет очень маленький бюджет на реставрацию исторических зданий, мы давно пришли к выводу, что это должно быть экономически оправдано. Еще в 1974 году на федеральном уровне был принят закон о том, что девелоперы, которые занимаются сохранением, реставрацией и использованием исторических зданий, получают очень большие налоговые льготы. Они столь велики, что нет никакого смысла сносить старые дома, девелоперы заинтересованы в таких проектах — для них это прибыльный бизнес. Так, с момента принятия закона о налоговых льготах правительством штата Вирджиния был получен $1 млрд от контрактов на реставрацию старых зданий. Могу привести и другую цифру: если вы вложили $1 млн в реставрацию, то за счет скидки с налогов сэкономите $200 тыс.
При этом требования к реставрации очень жесткие, ее качество строго контролируется: оценивается не только восстановление внешнего вида здания, но и сохранение его интерьеров. Если реставрация проведена плохо, льготы не предоставляются. Играть надо по правилам.
— Вы сказали, что у нас хорошие законы об охране памятников, но девелоперы жалуются, что благодаря этим самым законам не могут отреставрировать памятник даже в качестве благотворительной акции: чтобы забить хоть один гвоздь в охраняемый дом, надо собрать бесчисленное множество документов.
— У нас такой проблемы не существует. Конечно, есть какие-то гигиенические нормы, правила безопасности, которые надо соблюдать. Но у нас есть масса подрядчиков, которые специализируются исключительно на реставрации старых зданий. Я, конечно, не знаю всех тонкостей российской системы, но, когда нам какие-то законы кажутся странными, мы задаем себе вопрос: нужны ли нам они? Не стоит ли от них избавиться или по крайней мере их изменить?
Некоторые из наших владельцев зданий и реставраторов тоже считают, что специалисты по охране памятников усложняют им жизнь. Но чаще всего это не соответствует реальности, они просто повторяют чужие слова, кто-то им об этом сказал. Все оказывается не так сложно. Когда реставратор видит здание, чувствует его и четко знает, что хочет с ним сделать, то проблем со специалистами по охране обычно не возникает.
Я государственный чиновник, чья работа как раз и состоит в том, чтобы давать разрешения на реставрацию. Хочется, чтобы фирмы охотнее брались за это, поэтому стараюсь упростить, а не усложнить все процедуры. Я люблю старые здания и радуюсь, когда вижу, что кто-то их восстанавливает, делает лучше. Мы стремимся помогать людям.
— В Москве развернулась дискуссия о качестве новой архитектуры. Правомерно ли появление ультрасовременных зданий среди исторической застройки?
— Это один из самых трудных вопросов в архитектуре. Чтобы ответить на него, надо попытаться понять, добавляет ли новое здание что-либо к существующей красоте. Я не против того, чтобы строились новые здания в историческом стиле или с использованием исторических материалов. Я преподаю в Нью-Йорке в институте классической архитектуры, где мы стараемся поощрять использование классических мотивов, но при этом обязательно говорим: если вы собираетесь их использовать — делайте все хорошо. Нет ничего хуже, чем архитектурно неграмотное «классическое» здание.
Что же касается зданий, выполненных в современном стиле, они тоже имеют право на существование при условии их правильного, корректного проектирования и расположения. Давайте, к примеру, посмотрим на Красную площадь, на Кремль: здесь и современность, и старорусский стиль, и греческий — очень разные, интересные здания, но тем не менее они все гармонируют, поскольку все хороши — качество «монтируется» с качеством.
Хотя, конечно, всегда болит сердце, когда на месте старого здания видишь пусть даже хорошее, но новое. К сожалению, это неизбежные изменения. Города меняются, растут — это нормально. Но необходимо образование, некие изощренность ума, культура, воспитание для того, чтобы понять, когда изменения добавляют что-то хорошее, а когда — наоборот. Нужно руководствоваться здравым смыслом, выносить взвешенные суждения, а это нелегко. Иногда приходится признавать, что есть и старые здания, которые дурны и которые сохранять не следует. Надо решать в каждом конкретном случае.
Мне, как историку архитектуры, интересно смотреть на новые здания и задаваться вопросом: будет ли сто лет спустя оно любимым или его станут ненавидеть?
— Вы тепло отозвались о красоте и уникальности московской архитектуры, но наверняка в облике города встретилось и то, что вызвало негативную реакцию.
— Обидно, что многие исторические здания закрыты рекламой, зеленой строительной сеткой — не знаешь, что за ней происходит, разрушается дом или нет. К сожалению, иногда и у нас закрывают дома рекламными щитами. Но в некоторых городах Америки это не портит вид, а в Москве — портит, здесь столько прекрасных зданий, которые хотелось бы видеть! Лишать нас такой возможности — несправедливо. Эта проблема должна обязательно регулироваться законодательно. Когда весь город закрыт рекламой — у него более дешевый вид.Удручает и печальная дыра на месте гостиницы «Москва» — как будто челюсть без зуба. Сейчас ведется спор, сносить ли гостиницу «Россия». Но вот вопрос: хорошее это здание или плохое?
— Вы как думаете?
— Знай я, что будет на ее месте, тогда бы я мог судить. Если бы в 1950-е годы мне показали этот проект, я, наверное, был бы против, сказал: «Стройте где-то еще, это неподходящее место». Но чем дольше здание стоит, тем более интересным становится.
— Вы с сожалением вспомнили о гостинице «Москва». После ее сноса не умолкают дискуссии о том, что должно появиться на ее месте: точная копия старого здания, сквер или новые постройки.
— Скверов в центре города вполне хватает, создавать еще один было бы ошибкой. Мне кажется, это место для очень важного здания. Если там предложат что-то более интересное, чем была «Москва», — такой вариант можно рассматривать. Но в любом случае на этом месте должен быть архитектурный шедевр.
Хотя старую «Москву» все-таки очень жалко. Все, кто пьет «Столичную», знают это здание, поэтому мы все очень горюем, что его снесли.

Елена МамоноваМ2 - Квадратный метр