Новый Градостроительный кодекс к концу августа должен быть представлен на рассмотрение Госдумы. Если создание документа не растянется на годы, то уже с будущего года в стране будут строить по новым нормам. Президент Союза архитекторов страны, вице-президент Московского союза архитекторов Юрий Гнедовский уверен, что архитектурно-строительные согласования должны стать более строгими, чем сегодня. Именно так можно спасти историческую застройку. Именно эти правила, по его мнению, могут сегодняшнюю «элитку» превратить в архитектурные шедевры, которые будут беречь потомки. О других особенностях нового закона, своем взгляде на элитное жилье и поведении застройщиков рассказал Юрий Гнедовский в интервью НГ.
 

– Новый закон действительно будет лучше старого?

– Каким бы он ни был идеальным, решения все же будут приниматься на уровне местных властей. И от них, а, к сожалению, не от архитекторов зависит облик будущего города. Они должны предоставлять под застройку участки, не обремененные генплановскими условиями. Но часто они выделяются без оглядки на генплан. В результате города растут вверх. В Европе градостроительные нормы ограничивают не только высотность, но и скаты крыш, декоративные элементы, сохраняется даже природный ландшафт. Жесткое регламентирование строительства – гарантия сохранения лица города.

– А что мешает этому сейчас?

– Следы давления капитала видны не только в Москве, но и по всей стране. Это опасно и может привести к разрушению градостроительной структуры наших исторических по преимуществу городов. Новые города теперь не строятся, значит, надо вписываться в то, что досталось нам в наследство. Все-таки там, где есть логика построения кварталов, микрорайонов, надо с этой логикой взаимодействовать и именно ей подчиняться. Иначе получится хаос.

– Если продажу московской земли поставят на поток, не приведет ли это к повальным нарушениям градостроительных норм в погоне за эксклюзивностью, элитностью.

– Ради бога! Пусть себе продается! В этом смысле я и призываю более тщательно прописать в Градостроительном кодексе процедуры, по которым можно четко понимать как правила градостроительства, так и ответственность за их нарушение. Система санкций должна быть прописана четко, внятно и адресно, ее процессуальная часть более определенной. В тюрьму надо сажать за нарушение законов!

– То есть вы хотите превратить Градостроительный кодекс в уголовный?

– Он должен быть жестче. За его нарушения должна наступать именно уголовная ответственность. Ведь нарушения строительных норм ведут порой к человеческим жертвам.

- Так вы не считаете нынешнюю бюрократию строительства слишком строгой? И кто чаще нарушает нормы?

-Посмотрите, как стремительно застраивается Москва! Я что-то не замечаю, чтобы московские инвесторы очень страдали от «бумажных» ограничений. Разве что от обилия коррумпированных чиновников, засилья взяточничества. Но это не строительные и не архитектурные преграды. А нарушителями на самом деле бывают не только строители «элитки».

– Где в Москве чаще нарушают строительные правила?

– Это, безусловно, историческая часть, в пределах Садового кольца. Среди церквей, усадеб и особняков вдруг – бац! – уродливая башня. А ведь архитектуру, ее не отрежешь, она – навсегда. Строительство высоток для жилья и офисов проходит в более определенных правилами рамках. Я предложил проводить международные конкурсы на строительство высотных зданий, поскольку в нашей стране нет пока подобного опыта. И высотки не должны появляться как попало, бессистемно.

– А можно ли считать элитным жилье в высотках?

– Безусловно! Ведь элитность жилья прежде всего определяет его инфраструктура. В Нью-Йорке на 40-х этажах живут наиболее обеспеченные граждане. Там чище воздух, потрясающая панорама, обзор.

– А каковы критерии элитности?

– Элитное жилье подразумевает помимо всей современности технического оснащения инфраструктуры обилие услуг, которыми обеспечиваются жильцы, включая самые мелкие. Чтобы человек даже не задумывался о бытовых мелочах. Максимальный комфорт пребывания – главное условие «элитки». Еще один признак элитности – отсутствие страданий по поводу недостатка метров. Элитная квартира – просторная квартира. Эстетическая функция элитного жилья должна прослеживаться и в архитектуре, и в интерьере, и в окружающем ландшафте. И в новом законе комфорт будет стоять на первом месте, как это принято во всех развитых странах.

– Тогда получится, что элитное жилье станет общим достоянием, стандартом?

– Прогресс не стоит на месте. Будут другие показатели элитности. Меня волнует другое: как выглядит эта новая башня для жилья в силуэте города. Каждый, самый разэлитный дом – это не просто частная собственность. Это часть города, а значит, и он тоже принадлежит горожанам, всем нам. Если он создал уродство, то и созерцать это уродство придется не только ему одному. Поэтому хозяин «элитки» должен отвечать за то, что он строит. Городской пейзаж – это то, что мы оставляем потомкам.

– А сами вы где живете?

– В центре. И никуда не хочу из него уезжать. Просто с этим домом у меня много связано, в нем прошла большая часть моей жизни. С точки зрения современного строительства моя трехкомнатная квартира совсем не элитная. Но когда мы переехали в панельный дом из коммуналки, мы были так счастливы!

Елена ТихомироваНезависимая газета