Развивая свою мысль, он не раз подчеркивал, что "необходимо создавать среду обитания для человека, в которой он бы чувствовал себя уютно". Именно формирование новых принципов комплексной среды обитания городского жителя было в свое время включено в круг деятельности архитектора, академика Ю. П. Григорьева, на это направлены его творческие усилия, замыслы, поиски.

Но прежде, чем приступить к разговору о дне сегодняшнем, корреспондент М2 предложил совершить небольшой экскурс в историю. В частности, пришлось напомнить Юрию Пантелеймоновичу тот период, когда произошло его возвращение в Москву из Белоруссии через 30 лет после окончания МАрхИ.

- Действительно, меня распределили в Минск, где я прошел путь от рядового архитектора в институте "Белпромпроект" до главного архитектора столицы Белоруссии - заместителя председателя Госстроя республики. Причем последние должности занимал много лет - вплоть до 1986 года, решая организационные и творческие задачи по разработке и реализации ряда крупных градостроительных проектов и объектов различного функционального назначения. Один Генеральный план развития Минска и его пригородной зоны до 2000 года, который был принят в 1984 году, чего стоит! Или проект детальной планировки центра Минска! Интересные нам задумки удалось осуществить в архитектуре первой очереди минского метрополитена, в проектах жилых районов "Зеленый луг", "Восток" и других, домов массового индустриального жилищного строительства, создания водно-зеленой системы города, Международного аэропорта, ряда научно-исследовательских институтов, памятников.

Минск имел хорошие архитектурные традиции, он - ландшафтный, зеленый, благоустроенный, удобный для жизни город. Это была западная столица СССР, с населением два миллиона человек. Большое внимание вопросам градостроительства, гармоничному развитию уделялось руководителями Белоруссии. В первую очередь, Петром Мироновичем Машеровым, с кем мне не раз доводилось обсуждать те или иные вопросы развития столицы республики. К работе архитекторов он подходил с повышенной требовательностью и уважением, и потому мы всегда чувствовали высокую ответственность за свои результаты. Там сложился сильный отряд архитекторов и строителей.

- Но вот грянула перестройка. Страна вступила в "эпоху перемен". Вас это коснулось непосредственно, когда в 1986 году пригласили в "большую столицу". Было ли неожиданностью предложение занять должность первого заместителя председателя Комитета по архитектуре и градостроительству Москвы?

- После ухода Михаила Васильевича Посохина архитектурная служба города сильно ослабла. Нужны были решительные меры, "прорыв" для того, чтобы исправить положение. Видимо, в расчет брались мои профессиональные знания в вопросах формирования комплексной городской среды, имевшийся опыт и результаты. 

Да, Москва стала терять свою неповторимость, становилась серым, огромным безликим городом. 

Однако, как только речь зашла о новом назначении, я высказал свою принципиальную позицию: главным архитектором города должен быть москвич, я же постараюсь весь свой творческий и профессиональный багаж реализовать в качестве его первого заместителя. С таким условием я согласился на переезд из Минска, но целый год работал в должности "и. о." "главного". А когда наконец в должности председателя Москомархитектуры утвердили Вавакина, мне поручили кураторство над центром, заключавшееся в согласовании проектов и формировании жилой среды. Приступив к разработке этих направлений, стал приводить со своими коллегами в порядок, а то и создавать заново нормативную базу в нашей отрасли. В границах Камер-Коллежского вала, в частности, эти документы стали базовыми. В них, естественно, самое пристальное внимание уделялось сохранению памятников истории и архитектуры, исторической среды. Это было выделено в особый раздел норм и правил ведения работ, мало того - и его мы разбили конкретно по зонам. При этом нужно было в короткое время проанализировать и изучить все проблемы и потенциальные возможности проектов и строительной базы.

- Вы по роду службы вплотную занялись и столичными новостройками, целыми микрорайонами. Это направление, насколько я понимаю, ближе вам, чем, скажем, реконструкция исторического центра?

- Заниматься приходилось многими вопросами, но, вы правы, я не мог оставаться равнодушным к тому, что происходило с массовым жильем. Это моя любимая тема. Появлялись новые районы, мало чем отличающиеся друг от друга. В угоду валу даже уничтожалась вся природная среда. Делалось это примерно так: рельеф огромной территории бульдозеры срезали вместе с глиной (я все возмущался: ведь ничего расти не будет, а почву потом долго надо будет восстанавливать, чтобы появились хоть какие-нибудь растения!), и на этом мертвом "полигоне" ставились ряды одинаковых, огромных, безликих "коробок". Панельные серии, разработанные десятки лет назад, шли сплошным конвейером, их просто-напросто "шлепали". И этот вал квадратных метров захлестнул все остальное необходимое и разумное в строительстве жилья, создании комплексной жилой среды. А ведь жилые кварталы составляют ни много ни мало две трети всей городской застройки. Я не мог понять: зачем это делается? Ей-богу, был какой-то "валовый маразм"! 

Естественно, я окунулся в неприятную атмосферу, когда мое мнение воспринималось враждебно: "Ну-ну, приехал из деревни нас учить. Кого? Нас, заслуженных-перезаслуженных". Это был сложный период в моей жизни. Если бы не характер, а он у меня достаточно твердый, махнул бы на все, да и вернулся в Минск. С другой стороны, восстать против подобного положения - одно, надо было на конкретных примерах доказать свою позицию. Я взялся за координацию работы по формированию комплексной городской среды от Садового кольца до самых до окраин...

- ...Понимая, что архитектура в столице стоит на самых задворках, а отношение к вашим коллегам, мягко говоря, неуважительное? Да уж, было времечко: строитель правил бал...

- Нужна была "рокировка", смещение приоритетов в проектно-строительном процессе и особенно в массовом жилищном строительстве. Такая задача, при всех других нерешенных проблемах, стояла перед исполнительной властью. Начинал ее выполнение Валерий Тимофеевич Сайкин. Но и он, прекрасный организатор и человек, все-таки был под давлением строительного вала. Лишь с приходом Юрия Михайловича Лужкова дело сдвинулось в сторону приоритета архитектуры, так как он понимал, что архитектура - это идеология, а строительство - средство реализации этой идеологии. Мэр резко поднял планку требовательности к качеству архитектуры. 

Москва, к примеру, тогда явно нуждалась в новом поколении домов для массового строительства. И творческая база для осуществления задуманных планов имелась - МНИИТЭП, который я возглавил в 1994 году. Институт образовался в начале 50-х годов, и практически все типовое жилищное строительство проектировалось в его стенах. Есть и другие крупные институты, но там превуалировали технологические вопросы: все подмяли под себя "шаг", "марки изделия", то есть однобокая технология ДСК... И если шло "творческое" состязание, так это только в том, как бы еще упростить серию. При этом использовались один и тот же набор изделий, стройматериалы, не было разнообразия в цветовой гамме. Вот как в 70-х годах было решено - так все и оставалось. Архитекторы здесь были не нужны, они мешали этому безликому валу квадратных метров.

Конечно, и эту традицию застоя пришлось ломать, напоминать о предназначении МНИИТЭПа, в названии которого есть слово - "экспериментального" проектирования, и других институтов. Сложно было с психологией людей, которых конвейер, рутина однообразия лишили творческого мышления. Только и слышалось: это бесполезно, это нельзя, это не пойдет, это не согласуют строители... Для изменения этой ситуации как воздух нужны были союзники. Но как привлечь на свою сторону большинство, если и первые наши шаги были "холостыми": делались проекты, которые поначалу так и оставались, увы, только на бумаге. В практику они не внедрялись. И прежде всего из-за того, что ДСК и другим строительным организациям невыгодно было перестраиваться. Находилось множество других причин, чтобы затянуть процессы освоения новых серий.

- Судя по всему, в МНИИТЭПе нашлись "свежие мысли" и ваши усилия увенчались успехом. Но вот как удалось изменить психологию руководителей домостроительных комбинатов, для которых на первом месте валовой план с поточным методом работы?!

- Худо-бедно, но мы вступали в период рыночных отношений. И на руку сыграла возникшая конкуренция. Вы подразумеваете в своем вопросе: как трудно было убедить В. Е. Копелева, что пора менять серию П44? Он ведь очень разумный человек, но, естественно, думающий и о своих экономических интересах. Однако на старых позициях не усидишь! Раз мы с ним встретились, два. Обсудили сложившуюся ситуацию и договорились о тесном сотрудничестве. И вот на том оборудовании, что у них есть (а оно, к сожалению, на 60 процентов изношено), они сумели запустить нашу новую серию П44Т, затем П44М. И пошло-поехало... Новая планировка, новые конструкции, новая архитектура. Появился вкус к новому.

В серии "Юбилейный", например, шаг уже увеличен в два раза - с 3,6 до 7,2 м. Причем на прежних конструкциях! Сейчас, к слову, такие два 14-этажных дома "на ножках" будут возводиться на Хорошевке. Квартиры в них очень удачные по планировке, высокие потолки, имеется зимний сад. Но мы вместе с ними пошли дальше и сейчас проектируем новую серию БМС в монолитно-сборных конструкциях, и четыре такие "спаренные" высотки в 25 этажей скоро появятся в Орехове-Борисове, а также в Солнцеве. Новый проект позволяет возводить разноэтажные дома, которые мобильны и гибки: их можно блокировать, делать выше и ниже, они хорошо "садятся" на местность. И нам, архитекторам, легче, так как сборно-монолитный дом дает свободную планировку. В панельном доме с узким шагом вы двигать перегородки не сможете, хотя строится он быстро. БМС сочетает в себе хорошие эксплуатационные качества с высокой индустриальностью, что присуще технологиям ДСК. Он ориентирован на "среднего русского" - человека, которому не нужна кричащая роскошь, а требуются нормальные условия для жизни. Это типичный дом эконом-класса, но с возможностью индивидуализировать его архитектурный облик. 

В тесном сотрудничестве мы стали работать и с новым руководством ДСК-3. Прежде всего, наконец-то сменили серию П3 на П3М, и это очень удачный дом! Делаем еще одну новую серию, у которой, правда, пока названия нет. Ее "пилотные" дома, кстати, скоро появятся в натуре. Они нам заказали и монолитный дом. 

Отмечу и "военную" 111-ю серию, которая полностью модернизирована. В Южном Бутове ею застроен целый квартал. И надо сказать, себестоимость строительства низкая, зато дома отвечают всем современным требованиям и есть возможность менять архитектуру фасадов. Так что эту серию можно использовать и под муниципальное, и под коммерческое жилье. 

Еще одно детище, где мне пришлось работать с ЦНИЭПжилища, - серия "ГМС". В Марьинском парке Главмосстроем сейчас возводится три первых таких дома. Но я не сторонник говорить "гоп", прежде чем перепрыгнуть. В данном случае нам предстоит довести эту серию до ума, а затем уже тиражировать. Есть вопросы и архитектурные, и инженерные, которые надо еще дорабатывать. 

Так же, как дорабатывать дома серии И-155. Самое главное, что при интересных проектных решениях пока качество используемых изделий в них еще низкое. По мне - освоить качественно надо технологию, а потом уже ее рекламировать. Это жители должны сказать: хорош дом или плох. Поэтому я за то, чтобы сперва новую продукцию проверить на эксперименте и с его учетом доработать проект и технологию и только после этого запускать проект в тираж. 

Наконец, должен заметить, что и ДСК-2 "просыпается". Там двадцать лет гнали единственную редакцию КОПЭ. И это при том, что она задумывалась как система "лего", из набора которой можно собрать любую конструкцию, любой этажности. Увы, все свелось к одному типу дома. Моспроект недавно создал проект модернизации этой серии, и, по-моему, он неплохой.

В решении этих задач нам постоянно много помогают, поддерживают наши творческие поиски и их внедрение в строительство руководитель столичного стройкомплекса Владимир Иосифович Ресин и главный архитектор города Александр Викторович Кузьмин.

- А не постигнет ли участь "долгоиграющих" новые серии?

- Вот это меня беспокоит больше всего, так как они должны меняться хотя бы каждые пять лет. Скажем, некоторые новые серии, которые я назвал, из-за их большого "тиражирования" уже становятся очередной "типовухой". Произошло это из-за того, что опять же то тут то там возводятся они из одних и тех же деталей, одинакового цвета. Их множество по разным адресам в любых районах города. Я ставлю вопрос перед исполнителями: ну разве нельзя поменять хотя бы "рубашку" за счет различных доборных элементов? Ведь нам стыдно за это. Но ДСК всячески уходят от этой задачи.

К слову, и планировкой квартир в некоторых сериях я уже недоволен: в П-44Т, например, ванная и санузел - при кухне, а надо при спальной. Вот в новых домах ДСК-3, уже начиная со входа, ощущаешь иной комфорт. Во всех новых сериях не в лестничную клетку упираешься, а перед тобой вестибюль для вахтеров, имеется устройство для инвалидов. Или появляется эркер - это же дополнительная жилая площадь, да и фасад здания смотрится эстетичнее. Намного лучше стала планировка квартир.

Надо сказать, что основной объем строительства - это массовое. И тут как раз не хватает достаточно экономически приемлемого муниципального жилья. Раньше ведь что происходило: себестоимость возведения жилья стремились понизить, зато повышали его продажную цену, получили прибыль, а дальше - никто ни за что не отвечает. А ведь стоимость эксплуатации становится такой же важной, как и стоимость строительства. Эксплуатация должна быть экономичной для жильца.

В своих проектах за счет внедрения новых конструкций мы увеличили энергосбережение в 2,5 раза. В наших новых сериях вся начинка современная, инженерные системы самые совершенные. Вот поэтому мы и предлагаем включать в общую себестоимость стоимость эксплуатации жилья, скажем, на десять лет. Надеюсь, в этом вопросе возобладает здравый смысл. Как это было, например, в другом важном деле, когда мы долго добивались остекления лоджий и балконов на стадии строительства. Город был буквально изуродован - архитекторы творили-создавали, а сразу после новоселий начиналась настоящая вакханалия - все менялось из-за отсутствия жестких запретительных мер. Признаться, нас и строители-то в этом не поддерживали - зачем им лишние хлопоты. Два года ушло на то, чтобы изменить ситуацию. И посмотрите сейчас на фасады зданий - красиво!

- Юрий Пантелеймонович, в последнее время вольно или невольно идет спор между теми, кто отстаивает панельное домостроение, и теми, кто считает, что будущее за монолитом? У вас прямо-таки деликатное положение.

- Твердо убежден: при тех огромных объемах, что дает индустриальное домостроение, да плюс реконструкция "панельного" фонда (это 70% всего жилого фонда города) - здесь еще не все резервы исчерпаны. Я не сторонник "китайских революций", шараханья - а у нас только или "черное", или "белое" - они ни к чему хорошему не приводят. Надо делать поэтапный, тщательно продуманный переход к сборно-монолитной технологии строительства с использованием мощностей наших ДСК. Монолитное исполнение проектов нам, архитекторам, предоставляет больше возможностей как в планировке, так и в архитектурном оформлении. 

Однако пока еще монолит - затратная технология, она на треть дороже "панели", где есть конвейер "завод-стройплощадка". Стоит также учитывать, что полгода в нашей стране холод, а монолит тесно связан с температурным режимом. И если зимой подавать на стройплощадке дополнительное тепло, то это опять же скажется на себестоимости жилья. 

Что касается архитектурного силуэтного разнообразия, то мы добились разноэтажности, и на ответственных градостроительных местах нужны активные силуэтные, повышенной этажности здания и комплексы. 

Руководством города перед архитекторами и строителями поставлена задача комплексной застройки микрорайонов, чтобы у их жителей все было, как говорится, под рукой - и школа, и детский сад, и поликлиника, и спортивные учреждения. Более того, в новых районах на группу домов предусматриваются и строятся новые типы объектов обслуживания: подстанция скорой помощи, пункт милиции, пожарное депо. Уже сейчас мы разрабатываем новые поколения школ, детских садов, поликлиник. Новые школы, например, учитывают современные технологии обучения и воспитания.

- Юрий Пантелеймонович, как вы успеваете создавать "именные", авторские проекты? Ведь и центральный офис "Макдональдса" в Газетном переулке, и жилые комплексы "Золотые ключи", "Рубцовская набережная", "Берлинский дом" на Петровке, выставочный комплекс "Новый Манеж" в Георгиевском переулке, Академическая школа акварели в Гороховском переулке и архитектурная часть памятников Кириллу и Мефодию на Славянской площади, Георгию Константиновичу Жукову на Манежной площади, Сергею Рахманинову на Страстном бульваре, "Защитникам земли Российской" на Кутузовском проспекте и другие объекты требуют много времени. А в "списке" основных забот - координация и непосредственное участие в разработке проектов новых жилых массивов в Северном и Южном Бутове, Марьинском парке, Митине, Жулебине... Опять же непочатый край работ по совершенствованию нормативной базы и экспериментам в индустриальном домостроении!

- Я всегда должен быть, прежде всего, конкурентоспособным в широкой палитре архитектурной деятельности. Я не имею права снижать свой творческий тонус, а для этого надо не только любить свою профессию, но и не останавливаться на достигнутом - работать и работать.

Кстати, в Москве трудится большой отряд талантливых архитекторов и проектировщиков. Но откройте газеты и журналы: на их страницах рассказывается о новых типах жилых домов, новых крупных объектах, но почему-то забывают назвать авторов проектов, которые все это придумали. Почему-то все успехи "приписываются" только строителям. Это обидно и несправедливо. Во всем мире действует авторское право: и раз есть конкретные творцы произведений архитектурного искусства, значит, их обязаны называть!

Мы начали наш разговор с того, что было. Да, пятнадцать лет назад был диктат строительства и "балом правили" не архитекторы. Многое с тех пор изменилось, результаты и зодчих, и строителей видны невооруженным глазом. Все убедились: мощным блоком, коим является столичный проектно-строительный комплекс, можно решать градостроительные задачи любой сложности. Мы, архитекторы, наконец заняли свое законное место - творчески создавать идеологию преобразований, оставив строителям функции по воплощению наших идей. К сожалению, не все интересные архитектурные замыслы пока удается осуществить, но есть еще много и нашего творческого брака, ошибок, стереотипа. С ними воюем, но не всегда это получается. В целом наша столица активно обогащается новыми красивыми ансамблями жилых комплексов, крупнейшими современными деловыми и торговыми центрами, спортивными объектами, широкими магистралями, мостами и набережными.

Хочу подчеркнуть: главное в нашем сложном, но благородном деле - постоянно целенаправленно искать и внедрять новые творческие архитектурные и прогрессивные инженерные решения, ибо все, что мы делаем, остается после нас памятником нашей эпохи на многие годы.

Александр ШевчукКвадратный метр